Киев

Есть в Киеве дом, который знают все. Усадьба Городецкого, замок на Банковой. Дом с химерами... Каждую ночь, когда город утопает в кромешной тьме, выпрямляют они свои чугунные спины, встряхивают каменные крылья, поднимают цементные головы и с зверской радостью взвивают в небо. И долго так кружат там, пугая запоздалых театралов, щекоча уснувших охранников и взрывая петарды на главной площади страны. В общем, чудят, как умеют. А с третьими петухами, изможденные, возвращаются они на место и чинно, словно воробьи, усаживаются на крышу, стены и окна этого загадочного дома. И каменеют. Кто они? Химеры. Монстры особняка Городецкого, человека, который в свое время то ли в «Джуманджи» не доиграл и насадил этих чудищ на свою голову, то ли…Кстати, именно туда мы сейчас и направляемся. Что? Стемнело уже. Вот и чудненько. Сами все и… Видите-видите, вот уже самый главный носорог полетел… Ух! Вранье все это откровенное, конечно. Зато какое! В духе дома, да и самого архитектора Городецкого (как в народе поговаривают). Сто лет стоит это чудо архитектуры. А мы все не успокоимся. Ну не может быть, чтобы у Дома на Банковой не было легенд. Это какое-то историческое недоразумение. И сами собой придумываются различные мифы и передаются из уст в уста почти сказочные заклятия. Дескать, построил Городецкий этот дом в память о своей умершей от чахотки жены. Жуть! Только вот жена его, красавица Корнелия Марр, пережила своего мужа на тридцать лет. «Да нет же, – врут, как очевидцы, другие, – Дом с химерами – подарок архитектора своей любовнице». (Корыстный такой подарок – дом для себя). А самая распространенная легенда, будто дочь Городецкого утонула, и тот недолго думая, решил увековечить свою печаль в образах морских чудищ на фронтоне. А что? Разным разбитным дамам-любовницам бесцеремонно «входить» в историю можно, а девочкам-подросткам нельзя? Только опять-таки неувязочка вышла. Дочь Городецкого прожила счастливую жизнь. Дважды была замужем за почитаемыми людьми и топиться, даже ради известного дома, не собиралась. Хотя была одна утопленница, которую «добрые» горожане «приписывают» древу Городецких. На самом деле задолго до появления архитектора утопилась дочь Меринга, хозяина огромнейшей усадьбы в центре Киева, на частице которой несколько позже Владислав Городецкий и построил себе жилище. Слышите? Себе. Как не прискорбно развенчивать мифы, но жилищный вопрос – вот единственная причина. Недостаток легенд с лихвой компенсируется личностью самого домовладельца, человека незаурядного, эксцентричного и привлекающего внимание. А было все так. Владислав Лешек Дезидерий Городецкий, уроженец винницкой земли, появился в Киеве в начале 90-х годов XIX столетия. Это сейчас его принято величать большим умницей и великим талантом. А тогда никому неизвестный и не в меру амбициозный молодой выпускник питерской Академии художеств не брезговал никакой работой, расторопно хватаясь за любые заказы, лишь бы показать себя и вернуть своему «шляхетному» роду порядком поистраченное величие – охотничий тир, пардон, отхожие места, которые в ту пору замысловато «величались» «ретирадами», корпуса Южнорусского завода, и поныне возвышающиеся рядом с вокзалом. Благо прибыл он в Киев как раз в период строительной лихорадки. И заказы не заставляли себя долго ждать. Костел св. Николая на Большой Васильковской – работа, которую требовалось «поправить». Городецкому как хорошо зарекомендовавшему себя архитектурному смотрителю перепоручали проекты молодых инженеров. Школа молодого строителя, видимо, не была в тягость – Владислав «докорректировался» до того, что сооружения навеки «теряли» имена настоящих авторов и становились очередными брендами Городецкого. Так, в эскизный проект Станислава Воловского киевский архитектор внес какие-то башенки, готическую розу, и костел заиграл. Но слава архитектурного редактора не прельщала Городецкого. Боже, да у него же столько тщеславия. Нужно было срочно всколыхнуть весь Киев. А почему бы ни построить собственный дом. Да такой, чтобы все просто ахнули. Выбор пал на неприметный и сложный для строительства надел земли – как бы нависший над Николаевской площадью (ныне площадь Франко). Некоторые просматривают в этом авантюрном поступке дерзкий вызов обществу: вот, мол, как я крут, построю дом над обрывом. А, по-моему, тут есть и «прикладной» интерес – участок земли под особняк оценивался в очень даже небольшую сумму. Обратившись в Домостроительное общество, которому принадлежала эта земля, Городецкий получил добро. Покупая «по дешевке» участок, Городецкий не прогадал. И, хорошо подумав, оптом, приобрел еще один, соседствующий, надел. С единственной целью, чтобы рядом не объявился еще один безумец, который своим творением перещеголяет дом самого Городецкого. Нет, его особняк должен стоять в одиночестве. Тогда им легче будет взахлеб восхищаться. Дело стало за малым – взять кредит в Киевском обществе взаимных кредитов. Да вот не свезло. Единичного кредита не хватило. Пришлось обращаться в общество еще раз. «Ну ничего, – мечтал Владислав, – отстрою дом с респектабельными квартирами, буду их сдавать уважаемым людям, и поправятся финансы". К слову, будущий особняк действительно стал предметом спора. Городецкий, будучи человеком темпераментным, сгоряча поспорил с известным киевским архитектором Кобелевым, что в назначенный день и час сдаст дом над обрывом. «Да вы, сударь, сумасшедший, – поставил диагноз Кобелев, – только безумцу может прийти в голову такая идея". Через два года, в 1904 году, Владислав гордо выхаживал по собственному дому, проводя «экскурсию» для обескураженных коллег. Боже, ему действительно удалось. Ай да Городецкий, ай да…!А этот фанфарон Городецкий, организовавший смотрины, элегантно пережевывая по случаю запеченную на вертеле свинину, скромно подытожил: «Дом, конечно, странноватый, но поверьте, не найдется в Киеве человека, который не удостоит его взглядом». Как в воду глядел. К странному дому с чудищами на фронтоне, на Банковой, 10, сразу же потянулась толпа зевак. А смотреть-то было на что. В стены этого серого здания, похожего на замок, были вмурованы скульптурные изображения носорогов, жирафов, львов, крокодилов, антилоп. Бетонные головы слонов нависали над подъездами. Из пасти носорога лилась вода. Там вырастали из стен громадные жабы, восседающие на крыше, и наяды верхом на усатых дельфинах. А в каннелюрах колонн извивались ящерицы и змеи. У дома на пьедестале львица сражалась с могучим орлом, причем не в пользу последнего… Да, человек без «допинга» такое не придумает, предполагали киевляне. Это сейчас Дом представляют как самый яркий пример модернизма. Сравнивают его с каменными творениями Гауди и «химерным» Нотр-Дамом. Равных ему не было и в те времена. Вот только по незнанию сразу же не оценили архитектурный шедевр. Многие чувствовали в этом козни дьявола и за спиной звали Городецкого не иначе, как колдун. Да еще этот мрачный серый цвет, который так удачно дал цемент, поставляемый с родственного Городецкому завода «Фор». Да Дом с химерами – это не что иное, как креатив века. А вы-то думали!.. Цемент, не пользующийся в то время популярностью, нужно было как-то «продвигать». Вот и отделал им, в качестве рекламы, Владислав свой особняк. Кстати, все эти скульптурные украшения, которыми славится Дом, дело рук итальянских братьев Сала. Наброски, правда, сделал сам домовладелец. После дома с химерами Владислав стал баловнем судьбы. На него посыпалось столько заказов, что об этом стоило только мечтать. Проснулся он как-то утром и, сладко зевнув, подумал: «Ба! Теперь я могу позволить себе все». Да, это был франт и любитель эпатажа. Везде появлялся он с ручной обезьянкой на плече. Любимец мальчишек и предмет тайных вздыханий дам, он не переставал удивлять тогдашнее общество. Владислав стал первым владельцем авто. Вот он мчит по Крещатику на собственном автомобиле-ландоле, самодовольно улыбаясь. Закрученные вверх усы (ну чем не Дали?), в щегольском кожаном водительском костюме, а на плече неотъемлемый атрибут химер – мартышка. Круг почета – на зависть джентльменам и к восторгу дам, – и поворот на Николаевскую, к собственному дому, на цементных хоботах которого висит свора уличных мальчишек. Сегодня бы сказали, что он был пионером в использовании мировых технологий. Кто летал с первыми авиаторами? Конечно, Городецкий. Он был знаком со всеми киевскими энтузиастами-открывателями и был вхож в любой дом. Иногда Владислав не брезговал моделированием костюмов для театра Соловцова (соседствующего с особняком архитектора). Он придумывал наряды для любимой жены и слыл неплохим дизайнером, гравером и ювелиром. А многие коллекционеры считали за честь приобретать и хвастаться акварельными пейзажами самого Городецкого. Одним словом, красавец и «спортсмэн», как тогда говорили. Амбиции «бедного шляхтича» периодически подкармливались. Его называли исключительно «Ваше высокородие», что по тогдашнему табелю о рангах соответствовало генерал-майору. Он был вхож в светское общество. Его уважали и православные, и католики, и караимы (после того, как Мастер создал свой очередной шедевр – Караимскую кенасу в мавританском стиле на улице Подвальной (ныне Ярославов Вал)). Свой чудной особняк Городецкий, как и предполагал, превратил в доходный дом, рядом с которым по проекту архитектора был коровник (и это в центре города!). Безумный домовладелец мечтал каждое утро поить своих постояльцев свежим молоком. Причем коровник располагался так, чтобы своими запахами не причинять дискомфорт жильцам. А еще в Доме с химерами был общий холодильник-ледовня и винные погреба. На первом этаже, практически под землей, расположились две конюшни с комнатами для кучеров и общая прачечная. Интерьер Дома с химерами не уступал его внешнему декору. Городецкий украсил свое жилище безумными маскаронами. В вестибюле дома распустил свои клешни огромнейший спрут. Казалось, будто он сделан из мельчайших ракушек и морских звезд. А на самом деле это был обычный, покрытый слоем перламутра, гипс. В центре холла – две большие рыбы, поднятые хвостами кверху и «перевязанные» водорослями и цветами лотоса. Что это? Всего-навсего огромнейший светильник-торшер. Жильцы каждый день поднимались по лестнице, украшенной купидонами и диковинными птицами. Стены Дома были расписаны картинами на охотничью тематику: вот богиня охоты Диана с верным псом, а рядом кинжал, ягдташ и охотничий рожок. В центре композиции красовался очень важный экспонат – охотничья шляпа самого домовладельца (ну куда же без него?). Интересно, что фасад «охотничьего замка» украшали живые носороги и грифоны, а внутри сплошь и рядом висели одни трофеи: черепа, рога и бесчисленные чучела – предметы гордости Городецкого. Владислав был заядлым охотником. И это было не просто хобби. Он предпринимал авантюрные вылазки в отдаленные места с единственной целью – вдоволь настреляться. Хотя сам состоял в Обществе правильной охоты, постоянно посещал его сборы и дружил со многими уважаемыми людьми, для которых рога были самыми желанными трофеями. Вот уже который год Городецкого манило сафари. И не где-нибудь, а в самой Африке. По тем временам такая идея была сущим безумством. И это тем более подзадоривало заносчивого фантазера. В начале декабря 1911 года Городецкий сотоварищи отправились вглубь тропической Африки. Около двух месяцев продолжалась эта кампания, плодами которой стали туши бесчисленных животных и птиц. Сам Городецкий собственнолично пристрелил 104 зверя, среди них – льва, крокодила и двух носорогов. Более того, охотники не упускали возможности сфотографироваться с каждым трофеем. Отсюда масса снимков в извечной позе победителя (одна нога на льве, носороге, жирафе…(менялись только «реквизиты»), а рука с ружьем гордо поднята вверх. Безумный охотник на этом не остановился и потащил многих убитых представителей африканской фауны в Киев, к своим химерам. И до наших дней дошла легенда, будто Владислав был та-а-акой эксцентричный, что, знаете ли, любил продефилировать по Крещатику с дрессированным жирафом (откровенные фантазеры приписывают ему в спутники даже слона). Чушь все это. Наверное, бедняга-архитектор просто-напросто тащил домой на своей спине чучело длинношеего африканца. А вы подумали!.. В Африке чудак поиздержался. Его доходный дом с химерами, видимо, не приносил желаемых доходов. Поэтому в 1912 году Городецкий решает заложить свой особняк Киевскому обществу взаимных кредитов. Можем попрощаться. Дом с химерами больше никогда не будет называться особняком Городецкого. Так проходит земная слава… Говорят, что Владислав Городецкий наложил на свой Дом проклятие. Мол, все жильцы странного особняка будут несчастливы. Даже к истории апеллируют. Смотрите, дескать, все фирмы, которые арендовали здесь помещения, банкротились, все фонды таинственным образом разворовывались (!), а организации распускались. «Лишь потомки древа Городецкого смогут беспрепятственно уживаться с химерами», – сквозь века звучит заклятие архитектора. После Городецкого домовладельцем особняка стал Даниил Балаховский. Казалось, уже через год про Мастера вовсе забыли. На столетний особняк наконец-то обратили внимание. Хотя взирали на него и до того: фотографировались на фоне, вдохновение черпали, джонов из Оклахомы и надь из Питера приводили. А еще молва утверждает, что если б не было химер, не было бы и Маргариты, Азазелло и Воланда. В общем, написал Булгаков «Мастера…» только благодаря творению Городецкого. Жаль, что Гоголь творил несколько раньше и «черпался» под Полтавой, а то бы и его с вурдалаками к химерам приписали бы. ------------------------------------------------------------------------ (Нашёл эту интересную информацию в интернете,автор Анна Иваненко).