Тридакна

Гигантский моллюск. Вскоре после Второй мировой войны в одном из ювелирных магазинов появилась в продаже жемчужина невиданных размеров: она весила больше шести килограммов. Правда, она не имела правильной сферической формы, но ее размер говорил сам за себя. Такой жемчужины еще не видывал белый свет. И, как оказалось, столь же необычной, драматической была ее история. Произошло это на одном из Филиппинских островов. Несколько юношей купались в море. Через некоторое время они заметили, что один из них, сын вождя, исчез. Его начали искать, но нашли уже мертвым на глубине всего несколько метров. Глазам потрясенных товарищей открылась жуткая картина — утопленник лежал рядом с гигантским моллюском ­ тридакной, которая намертво, словно мощными тисками, захватила руку юноши после того как тот, по неосторожности, погрузил в ее раскрытые створки свою любознательную длань. Тридакна не потерпела такой фамильярности. Створки ее раковины захлопнулись включенным в действие мощным мускулом, и разжать этот живой капкан уже нельзя было даже ломом. Труп бедняги филиппинца вытащили на берег вместе с тридакной, где с великими трудами все­таки раскрыли ее створки. Внутри оказалась гигантская жемчужина, напоминающая голову мусульманина в чалме. Филиппинцы решили, что такая редкая жемчужина, к тому же погубившая их соплеменника, таит в себе волшебные качества. Эта драматическая история имела не менее детективное продолжение. У вождя, потерявшего сына, вскоре опасно заболел второй сын. Вылечить его смог только приезжий врач. В награду ему и была отдана жемчужина стоимостью в жизнь человека. Гигантская тридакна является воистину “царь­ракушкой” среди всех двустворчатых моллюсков. Иные из этих меланхоличных монстров достигают длины около полутора метров и веса до двухсот килограммов. Причем, вес только ее тела, без мощной раковины, тянет на целых тридцать килограммов. Однако, несмотря на такие внушительные габариты, эти мощные живые “субмарины”, неподвижно лежащие среди скал и кораллов, не всегда заметны в воде, ибо на поверхности их створок обычно без всякого позволения довольно беспардонно поселяются многочисленные сидячие животные и кораллы. Поди тут разбери, что там валяется на дне. Поэтому человек, неосторожно бродящий по рифу, может не только тяжело пораниться об острые края створок тридакн, но и накрепко защемить попавшую между ними конечность, как это случилось с несчастным сыном филиппинского вождя. Однако опытные морские охотники­полинезийцы знают на этот случай один спасительный секрет. С завидной ловкостью они успевают­таки просунуть внутрь гигантской раковины руку с ножом и перерезать ее могучий мускул, прежде чем тридакна даст ему команду захлопнуть капкан. Это единственный способ сохранить себе жизнь, и морские охотники на этих моллюсков овладели им в совершенстве. Настоящим царством тридакн без сомнения можно назвать Большой Барьерный риф в тропической части Австралии. Огромные мелководные пространства океана, занятые здесь зарослями всевозможных кораллов, прогреваемые тропическим солнцем и кишащие жизнью, представляют для гигантских моллюсков воистину райскую обитель. Видимо, зная себе цену и имея собственное представление о достоинстве, эти морские матроны, в отличие от всех остальных двустворчатых, не желают рыться в донном иле, выцеживая из него всякую дрянь. Поэтому обычно они величаво возлегают на дне брюшными краями раковины и своей мантии вверх, то есть прямо противоположно тому, как живут в грунте перловицы, гребенчатки, сердцевидки и другие их родственницы ­ недомерки. Здесь следует заметить, что врожденное “самомнение” тридакн, диктующее им хроническую гордую неподвижность, порой доводит некоторых из этих зверюг до самого настоящего конфуза. Лопасть наружного края их мантии иной раз так сильно увеличивается, что даже не помещается в раковине, когда створки смыкаются. Получается, вроде как лежебока сама себе прикусывает “язык”. Однако похоже, что сами тридакны не видят в этом для себя ничего зазорного. Потому что их мантия, хоть и не королевская, но стоит того, чтобы лишний раз продемонстрировать ее великолепие тем, кто хоть что­то смыслит в одеяниях земных властителей. Освещенная солнцем, она ярко окрашена в зеленый, синий, пурпурный и даже черный цвет, часто с пятнами иной окраски. Пожалуй, такому богатству красок могли бы позавидовать и настоящие коронованные особы. Однако отнюдь не за цветовую роскошь ценит тридакна свою великолепную мантию. Дело в том, что, отказавшись от унизительного рытья в донной грязи в поисках пропитания, гигантский моллюск изобрел совершенно уникальный способ “собственноручно” с помощью этой самой мантии выращивать себе на завтрак, обед и ужин исключительно вегетарианскую, экологически чистую пищу. Проще говоря, тридакна вступила в симбиоз с мелкой одноклеточной водорослью ксантеллой. Ткани наружного края мантии тридакны буквально набиты этими водорослями. Они присутствуют также в других частях мантии, в тканях мускула и даже в крови, хоть и в значительно меньшем количестве. Хотя эта огромная животина и является фильтратором, она, несомненно, питается и своими собственными зооксантеллами, которых “разводит” главным образом в хорошо освещенных тканях наружных краев своей мантии. Ну чем не подводная огородница? С незапамятных времен раковины и мясо тридакн использовались народами Океании, полинезийцами и другими жителями тропических островов. Крепкая раковина тридакн заменяла им в какой­то мере камень, которого эти народы, как жители коралловых островов, не знали. Из нее делались тесла, топоры, рыболовные крючки и прочее. Сама раковина использовалась как сосуд для воды, пальмового вина и даже как купель для младенца. Из ее створок выпиливались круги, имевшие значение монеты: на один такой круг можно было купить несколько сот кокосовых орехов. Теперь же тридакны служат лишь любимым украшением садов и дворов местных жителей на островах Фиджи, Таити и других. При этом, несмотря на сокращение спроса на этих великолепных животных, вооруженный ножом человек по­прежнему остается в водной стихии единственным их недругом и истребителем. Пока тридакны его натиск выдерживают, оставляя за собой право самого сурового ответа на вызов.