...Скоро Лето... (из неначатой серии "Времена Погода...")

«Вот оно, наконец-то – скоро ЛЕТО! Не успели еще все листья с деревьев облететь, как снежок уже начал валить с неба. Тает в подставленных ладошах, превращается в слезинку. Снова и снова ловишь его, пытаешься за короткую жизнь небесной замерзшей капли, рассмотреть узор созданный природой матушкой. И всего-то денек ему, милому, отпущен канцлером небесным. Коротенька житуха – но красота… залюбуешься, да и не заметишь, как птица нагадит на голову. Слыхал я, что художники все, после смерти, попадают к канцлеру, да и изобретают рисунки для осадков снежных. Скучно, но все от безделья, да тоски не согнешься не сломаешься… Хорошо летом, только коротко уж больно. А потом снова попрет зелень. Весна-красна, мать ее растак. С цветами из земли торчащими, с мошкарой, да комарьем по вечерам. Правда тут нету ни тех, ни других, но помнится пищат они так противно возле уха. Весной все оживает, карабкается, цепляясь за жизнь. Пусть еще не крепко, пусть неосознанно, но уже с желанием, уже с тоской... по смерти… Только к приходу зимы понимают твари земные, что зря вылупились кто откуда. Вспотеют, оголодают и вымирать постепенно начнут – так всегда! Единицы доживут до зимы-то, так уж задумано – род продолжать, но особо не перенасыщать! Как к флоре, так и к фауне отношение имеет, и дудки! А душно, душно-то как снова будет… Ой спасу нет, как не хочется снова этой ненавистной ЗИМЫ. С ее непомерно длинными днями, и ноченьками, коротеханькими, как видеофильм. Ведь цельный год ожидаешь дня этого – ЛЕТА!… А тут нате – ЗИМА! Ой, что за время… Повсюду жар, как из бабкиной печи. Я из детства помню печь. Замесит, бывало, бабка тесто, каравай сваляет, а уж в печи-то жар наготовлен, потрескивает сухой флорой, специально для ентого дела заготовленной, посадит бабка каравай на жестяной лист, смазанный глиной белой, перекрестит троеперстной щепотью морщинистой руки, и в печь его, лист-то. Ой помнится вкусно… Каравай-то… М-м-м. А за зимой-то, осень – промозглая, противная бабка-осень. С ее ветрами остервенело рвущими волосы с головы, с падающими листьями, подгнивающими и воняющими сыростью, с ночами, холодными, как каменная стена, и дождями, дождями, дождями… И все это на протяжении полторы сотни дней. И кажный день, кажный – тянется, тянется, и вот уже казалось бы – конец ему, Ан нет! Просто туча светло-небушко застила. А как ветер угонит ее, черную, потрепав хорошенько за космы, и все по-новой: листья летят, ветер дерева гнет, не нагнется, травушка-муравушка ко сырой землице пригибается - спасения ищет. А спасение-то здесь! Вот оно – «заходи… присаживайся, как самочувствие…» Все запишут, распишут, одежку свежестиранную выделят, комнатенку светлую, без окошка, правда, но все ж лучшей, чем на природной стихии, бушующей ежечасно! На то оно и спасение, убежище!…» (с) 2004 Алексей Н. Из рассказа "Лето. Или Рэй Бредберри мертв." смотреть лучше в полный экран.