В Хараре без перемен

Случилась эта история почти сто лет тому назад. В Эфиопию, звавшуюся тогда Абиссинией, отправился в уже не первую свою экспедицию один неугомонный странник, по совместительству великий поэт. Путь его лежал от Красного моря сначала в Харар, город показавшийся ему сказкой времен Гарун-аль-Рашида. Там предстояло снарядить экспедицию и двигаться дальше, на Север, вглубь страны. Но в Абиссинии, как выяснилось, без правильной правительственной бумажки ничего не делалось. Пришлось поэту напроситься на аудиенцию к местному губернатору, оказавшемуся симпатичным и очень молодым человеком. По совету местных, прихватил поэт и «подарок» – ящик вермута. Выпивку губернатор взял, но разрешения снаряжать экспедицию не дал – без указания из столицы, объяснил он, ничего сделать не могу. Вертикаль, понимаешь… Однако в просьбе сделать фотографии не отказал. Так поэту удалось запечатлеть на пленку портрет юного губернатора Харара и его молодой супруги. Много воды утекло с тех пор… Поэта менее чем через десять лет расстреляли. Русским он был. Звали его Николай Гумилев. К юному же губернатору, судьба, казалось, была сверхблагосклонна. Он, приходившийся эфиопскому императору всего лишь дальним родственником, унаследовал престол. Стал величайшим эфиопским правителем двадцатого века, императором Хайле Селассие Первым. Вряд ли знал он что-либо об участи своего случайного просителя, и уж, конечно, не мог даже помыслить , что красное колесо раздавит и его. Но, увы, шестьдесят лет спустя после этой нечаянной встречи с русским поэтом, эфиопского царя, как безродную собаку, удушил подушкой и похоронил около собственного туалета большой приверженец социалистических идей, полковник Менгисту Хайле Мариам. Колесо истории вновь сделало круг. Гумилева реабилитировали. Хайле Селассие торжественно перезахоронили в кафедральном соборе. Менгисту изгнали из страны куда-то в Зимбабве. Только в Хараре ничего не изменилось. Хищные птицы по-прежнему кружат над центральной площадью в поисках добычи. И колесо истории не остановить… «Нет, ты должен, мой убийца, Умереть в стране моей, Чтоб я снова мог родиться В леопардовой семье.»