Вкусная серия. Экзотика.

О древних саговниках и не только. Рубрика: Это интересно Коровина Галина По материалам журнала Сад & Садик №4, 2006 г. sad-sadik.r... Появление около 350 млн. лет назад голосеменных растений – революция в растительном царстве. Ведь для размножения хвощей, плаунов, папоротников, составлявших до этого основу растительного покрова Земли, была необходима вода. То есть эти растения могли существовать только вблизи водоемов и в условиях мягкого, влажного климата. Но климат изменился, площадь болот уменьшилась, стали возникать обширные засушливые области, и умница-природа придумала способ размножения, не зависящий от водной среды. У растений появились семена. Они не были спрятаны в плоды, а лежали открыто, «голо», отсюда и название – голосеменные. Одной из первых групп голосеменных и стали саговники. В надвигающуюся эру динозавров саговники вступили уже в полном расцвете. Их было так много, что мезозой иногда называют «эрой саговников». Ареалы распространения древних саговников охватывали огромные пространства, их остатки найдены в Евразии, включая некоторые районы Сибири вплоть до островов вдоль побережья Северного Ледовитого океана, а также в Гренландии; в Австралии, Антарктиде. Столь широким распространением саговники обязаны не только мягкому климату, но и новому прогрессивному способу размножения. Размножение растений до сих пор было связано с водой. Даже сделав шаг на сушу, хвощи, плауны, древние папоротники были очень зависимы от воды из-за особенностей не только строения, но и размножения. В воду или на влажную землю падали их споры, здесь же происходило оплодотворение. Но вот около 350 млн. лет назад, в середине каменноугольного периода, появляются растения, у которых способ размножения абсолютно авангарден по сравнению со всеми существовавшими тогда растительными организмами. Вот как описывает это удивительное новоприобретение Дэвид Эттенборо: «Саговники с виду похожи на папоротники с длинными жесткими перистыми листьями. Некоторые особи образуют крошечные споры первобытного типа, которые могут разноситься ветром. На других споры гораздо крупнее. Они не слетают под дуновением ветра, а остаются прикрепленными к родительскому растению. Там из них развивается некий аналог таллома, особого рода коническое образование, внутри которого в конечном итоге образуются яйцеклетки. Мелкая летящая по ветру спора – иначе говоря, пыльца – попадает на содержащую яйцеклетки шишку и прорастает, но образуется не плоский таллом, в котором теперь нет нужды, а длинный трубчатый хоботок, тянущийся внутрь женской шишки. Процесс этот продолжается несколько месяцев, но, в конце концов, когда формирование трубки завершается, из остатков пыльцевой споры образуется сперматозоид. Это – самый крупный сперматозоид во всем животном и растительном мире, он представляет собой опушенный ресничками шар, заметный даже невооруженным глазом. Шар медленно перемещается вниз по трубке; достигнув дна, попадает в каплю воды, выделенной окружающими тканями шишки, и влекомый движущимися ресничками, начинает плавать в ней, медленно вращаясь и повторяя в миниатюре путешествие мужской клетки своих предков-водорослей по водам первобытного океана. Только спустя несколько дней он сливается с яйцеклеткой, и так завершается весь длительный процесс оплодотворения». Получив возможность обитать на суше, саговники, однако, еще не были способны на дальние перемещения, и хотя распространились широко, в большинстве своем оставались привязанными к околоводным пространствам. Раскол огромной Гондваны развел материки на тысячи километров, охраняя их уникальность водами омывающих побережья океанов. Виды саговников продолжили жизнь в изоляции, выжили, но в большинстве своем стали эндемиками, уникальными аборигенами своих местообитаний. И даже здесь, на исконно родных землях, саговники были потеснены другими растениями. Зачастую обитают они на бедных питательными веществами песках, вулканических породах, и не потому, что любят такие субстраты, а оттого, что более прогрессивные цветковые растения не составляют здесь серьезной конкуренции. Но так сложилось не везде. В Японии, на островах Рюкю, саговники образуют обширные заросли на морских побережьях. В Африке саговники встречаются в саваннах, правда, разрозненно, не сплошными массивами; в дождевых лесах на северо-востоке Австралии растет самый высокий из саговников – лепидозамия Хоупа (Lepidozamia hopei), достигающая высоты 18–20 м; есть саговники и на островах Индийского океана, и в Амазонии. Этих реликтов осталось на Земле немногим более 100 видов, и они совсем не похожи на других, гораздо более распространенных, представителей класса голосеменных – хвойные растения. По внешнему виду саговник (Cycas) скорее похож на коренастую, низкорослую пальму. Да и латинское Cycas – скорее номенклатурный казус, ведь происходит от греческого kykas – «пальма». У саговника короткий, толстый, как бочонок, ствол, от которого веером отходят перистые листья. Но если вам доведется увидеть разворачивающийся лист, вы, несомненно, обратите внимание, что в этот момент он вовсе не похож на пальмовый. Молодой лист, прикрытый чешуйками, свернут улиткой и что-то очень напоминает… Ну, конечно же, папоротники, и совсем не случайно, ведь примитивные голосеменные, к которым относятся саговники, произошли от одной из «ветвей» древних папоротникообразных. Наиболее известен саговник поникающий (Cycas revoluta) родом из Японии, это единственный из саговников, выращиваемый в комнатах. Растет он очень медленно. В первые годы жизни за сезон появляется только один новый лист, после 5–7-летнего возраста может разворачивается по 2–3 листа, но даже у взрослого растения их не бывает больше 6–8 ежегодно. Так что даже в зрелом возрасте саговник совсем не великан. Зато он долгожитель. Предполагают, что возраст в пятьсот лет для этого «ровесника динозавров» не предел. Лист саговника медленно рождается, но и живет долго, до десяти лет. На одном растении есть и молодые листья, поднимающиеся вертикально, и листья среднего возраста, веером расходящиеся в стороны, и ниспадающие, самые старые, но еще живые листья. По мере отмирания листьев увеличивается высота ствола, окруженного броней из остатков листовых черешков. Ствол редко ветвится, оставаясь всю жизнь колонновидным. Наиболее массивна его верхняя часть, где остатки черешков еще толсты и прочны. Совсем старые чешуйки в нижней части ствола постепенно отмирают, шелушатся и опадают. Эти остатки черешков не только защищают ствол от внешних воздействий, но и являются своеобразным внешним «скелетом». Дело в том, что древние саговники не обзавелись еще мощной древесиной и внутри довольно мягкие. Из сердцевины ствола, богатой крахмалом, получают саго – продукт, похожий на крупу. Богатое крахмалом саго – важный пищевой продукт во многих странах. Европейцы узнали о его существовании в эпоху Великих географических открытий. Вначале продукт этот был привезен Марко Поло, но получен он был не из саговника, а из крахмалоносной древесины саговых пальм. О получении саго из саговника стало известно лишь спустя 450 лет, после путешествия Джеймса Кука в Австралию. Со ствола саговника снимают кору и наружные слои древесины. Сердцевину разрезают на тонкие кусочки, раскладывают на подстилке и сушат на солнце. Когда кусочки саговника высыхают и становятся хрустящими, их измельчают в муку. Муку просеивают и много раз промывают, давая воде отстояться. Мучной осадок обкатывают деревянными волоками, пока не образуются крупянистые шарики – саго. В странах Восточной Азии саговники имеют ритуальное значение. Их листья, обработанные специальным составом, используют для траурных венков. Молодые сочные листья употребляют в пищу. Из старых жестких листьев делают плетеные изделия, а стволы используют как строительный материал. Издавна саговник поникающий использовался в восточной медицине. Его листья считаются противораковым средством, применяются при гематомах. Препараты из верхней части ствола обладают вяжущим и мочегонным действием. Считается, что внутренняя крахмалосодержащая часть ствола обладает омолаживающим действием и способствует продлению жизни.