НА МОРЕ

СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ СОЛОВЕЦКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ. АРХАНГЕЛЬСКАЯ область.БОЛЬШОЙ СОЛОВЕЦКИЙ ОСТРОВ в БЕЛОМ МОРЕ. Снимок сделан объективом: (NIKON AF-S 18-200mm f/3.5-5.6 G DX IF-ED VR Nikkor) Из книги ИСТОРИЯ ПЕРВОКЛАССНАГО СТАВРОПИГИАЛЬНАГО СОЛОВЕЦКАГО МОНАСТЫРЯ составленная архимандритом ИОАННИКИЕМ.(1899г.) ГЛАВА V Соловецкая обитель со времени игуменства преподобнаго Иринарха до смут по поводу исправления богослужебных книг (1613-1657 гг.). Высокия добродетели доставили игумену Иринарху известность. В это время на Соловецком игумене лежала защита всего севернаго края. Хотя шведские военачальники: Улеаборгский воевода Ерик Харе и правитель Каянеборгский Христофор заключили с Соловецким игуменом и поморскими властями перемирие, как они извещали в своей граммате от 28-го Сентября 1614 года, но на них нельзя было полагаться. В это время стали угрожать новые враги - датчане, искавшие счастья в морской войне. Царь Михаил Феодорович предписывал привести крепостныя строения монастыря в полное оборонительное состояние на случай войны. Вследствие этого на восточной стороне монастыря проведена вторая каменная стена с двумя башнями; внутри монастыря построены два каменные корпуса на случай осады для мирских людей; на северной и южной стороне обители проведены глубокие рвы, выкладены камнем и обнесены частоколом. В монастыре, а также в Сумском и Кемском острогах число военных людей увеличено до 1040 человек на содержании монастыря. Эти войска находились в заведывании особых воевод, которые были назначаемы царскими указами и имели свое пребывание в Сумском остроге. Им предписано было, вместе с Соловецким игуменом, иметь наблюдение за пограничными местами и оберегаться от внезапных неприятельских вторжений. Первый Соловецкий воевода был Михаил Иванович Спешнев, а потом Тимофей Крапивин, которому в 1637 г. повелено было, сдав дела, крепостные ключи и военные снаряды игумену, отправиться в Москву. С этого времени и военная власть сосредоточилась в Соловецком настоятеле. В 1619 году царь Михаил Феодорович предупреждал игумена Иринарха особою грамматою о враждебных намерениях датчан, желавших овладеть северным краем, и предписывал меры предосторожности. Чрез несколько лет, именно в 1623 году, датчане на четырех военных кораблях появились около Кольскаго острога, ограбили несколько русских промышленников и возвратились, не решась подступить к монастырю или выйти на берег для дальнейших военных действий. Экономическое состояние Соловецкаго монастыря в то время хорошо изображается в царской грамате на имя Двинскаго воеводы князя Хилкова от 15-го Февраля 1620 года. "Бил нам челом богомолец наш Соловецкаго монастыря игумен Иринарх с братиею и сказал: Соловецкий монастырь место не вотчинное, и хлебныя пашни нет, питаются соляными промыслы; а по прежним и по нашим оброчным грамматам возили они к Вологде для своего монастырскаго годоваго обихода по сту тысяч пуд соли на год и ту соль на Вологде продавали и на те деньги на Вологде и на Устюге покупали всякие хлебные запасы, и платье, и обувь и монастырский обиход, на братии, и на служек и на ратных людей, которых держат они в Соловецком городе и в Сумском остроге, и на соляных промышленников сполна, потому что в то время хлеб был дешев; и как блаженныя памяти царь и великий князь Василий Иванович взял у них казну из монастыря, и с того времени соли у них пред прежним приходит к Вологде не сполна, всего тысяч по шестидесяти и по семидесяти пуд на год, и тою вологодскою соляною продажею им про монастырский обиход сполна хлебных запасов купити не на чаю. А в Соловецком монастыре и в соляных промыслах годом расходится всяких хлебных запасов по десяти тысяч четвертей и больше. А что у них для осаднаго времени старых хлебных запасов в Соловецком монастыре в житницах было запасено, и те у них хлебные запасы в нынешние воинские годы в монастыре все издержали, потому что годовых хлебных запасов сполна купити было нечем; приход стал меньше расходу. А братии у них и служек, и пушкарей, и затинщиков, и стрельцов, и мастеровых и всяких работных людей в Соловецком городе и в остроге Сумском больше тысячи человек, да у соляных промыслов, у варниц, соляных промышленников больше семи сот человек, а пьют, едят и носят они монастырское, опричь приезжих людей, гостей. А бедные разоренные люди от немец и от литвы, и наших поморских и корельских волостей и из лопских погостов многие люди, приезжая безпрестанно, питаются от Соловецкаго монастыря. И Соловецкий город каменный и Сумский земляной острог строят собою без подмоги; и в городе и в остроге пушкарей, и затинщиков и стрельцов держат и жалованье им денежное и хлебное дают из монастыря, и наряд большой и мелкий и зелье и свинец покупают собою ж и от немецкаго приходу отъезжие сторожа многие держат безпрестанно. А слуги их монастырские и крестьяне в их соляных промыслах посланником нашим и гонцом, которые гоняют из Москвы в Кольский острог и в Варзугу и в иныя поморския волости, и в лопские и заонежские погосты, и из Кольскаго острогу к Москве, и на Двину и в иные города для наших всяких дел дают подводы и провожают их летом на судех, а зимою на лошадех пустым берегом и бездорожицею, от Унежмы и до Керети больше четырехсот верст; а в то их в городовое и в острожное строенье, и в ратных людей, и в сторожи и в подводы и в кормы ни во что никто им не помогает. А от чего они преж того питалися, и город, и острог строят, и ратных людей держат и те достальные соляные промыслы в прошлых годехъ во 121 и 123 (1613 и 1615 гг.) от литовских людей, от русских воров повоеваны, и старцы, и слуги, и крестьяне и промышленники многие побиты, и деньги и лошади все поиманы. А крестьяне у них в их монастырских усольях и на рыбных ловлях живут не пашенные, питаются соляными и рыбными промыслы и от немецкия и от литовския войны и от хлебныя дороговизны многие разбрелись розно; а дани и оброку они платят в нашу казну в Новгородской чети с тех соляных промыслов, и с рыбных ловель, и с крестьянских промыслов, и проезжую двинскую соляную пошлину, и за десятую рыбу, и за тамгу, и за соляную полушечную пошлину и за всякие доходы по пятисот по тридцати рублев на год. А что у них в Соловецком монастыре денежныя казны было преж того в сборе 5150 рублей, и ту казну взял к Москве царь Василий и тысячу рублев по нашему указу в прошлом 122 году (т. е. 1614 г.) отпустили к нам к Москве с Мисюрем Соловцовым А Соловецкий монастырь и Сумский острог место украинное и порубежное у немецкия украины, потому что многих земель немецкие корабли морем ходят на Двину к Архангельскому городу невдалеке, не займуя Соловецкаго монастыря, а воровские немецкие корабли на море по вся годы объявляются. А Каянские воинские немцы приходят в мелких судах войною, Кемью рекою, под Сумский острог в девятый день, а у них в Соловецком городе и в Сумском остроге для немецкаго приходу всполохи живут частые и осады безпрестанныя, потому что под Сумский острог и в поморския волости Свейские немцы разными реками в мелких судах приходили многажды, и они, в частых осадех сидячи, прибылых многих ратных людей держали своею монастырскою подмогою и по ся места; и от тех они частых осад в Соловецком монастыре денежною казною и хлебныя запасы конечно оскудели и впредь им без нашего жалованья, без льготы от великия скудости в Соловецком монастыре самим питаться и в городе и остроге ратных людей держати не чем". В этой же граммате царь освободил Соловецкий монастырь от платежа, в течение пяти лет, пошлины ста рублей, - со ста тысяч пудов соли "для немецкаго раззорения и для укрепления Соловецкаго монастыря и Сумскаго острога". Другими грамматами царь Михаил Феодорович пожаловал монастырю во владение волость Шую Корельскую с угодьями и крестьянами и освободил монастырския вотчины от платежа казенных сборов мирским начальникам, предоставив вносить эти сборы разом в Москве в Новгородскую четверть и подтвердив подсудность монастырских владений, кроме уголовных дел, одному игумену. Эти военныя смуты, привлекавшия в обитель военных и всякаго звания людей, вносивших с собою мирские нравы, не могли не повлеять на самую монастырскую жизнь. "Ведомо нам учинилось", писал царь от 9-го Февраля 1621 года, "что в Соловецком монастыре некоторые из братии дерзают иметь житие не по божественному уставу и не по правилам св. апостолов и богоносных отец, во многих случаях не соблюдают соборных повелений, устава и предания преподобных чудотворцев Зосимы и Савватия. Слыша о том, удивляемся, что не такой честной лавре и в чудотворном месте начинают проводить такую слабую жизнь, презирая и ни во что вменяя отеческия предания" - Царь повелел обуздывать тех, которые проводят зазорную жизнь, ушняясь к мирским делам и предаваясь пьянству, выходят из монастыря и производят молву. Новоначальные должны быть под ближайшим надзором игумена и известных старцев; никто по самоволию не должен был ничего делать и вносить в обитель безчиние, чтоб от наших поступков и дел не хулилось имя Божие между иноверцами. Будучи сам строгим подвижником, Иринарх поучал братию примером своей жизни. Под духовным руководством его образовалось несколько истинных подвижников. Сознавая, что военныя тревоги, возмущавшия обитель Соловецкую, и собрание в монастыре войска и мирян нарушали строй иноческой жизни, Иринарх охотно благословлял желавших на отшельническую жизнь. Так он не только дал благословение блаженному Елеазару завести скитское житие на Анзерском острове, но и доставил ему средства для устроения скита и известил о нем патриарха Филарета. Патриарх повелел устроить в ските церковь, а царь пожертвовал для нея утварь. Последние два года своей жизни Иринарх провел в удалении от дел, и в совершенном безмолвии и молитве, и преставился 17-го июля 1628 г.; мощи его почивают под спудом в часовне его имени. Посмертныя явления преподобнаго Иринарха свидетельствовали, что он обрел благодать у Господа и стал молитвенником за бедствующих и страждущих. Инок Виталий, пользовавшийся при жизни преподобнаго Иринарха многими благодеяниями его, скорбел по смерти его и плакал о лишении такого руководителя. И вот в 40-й день по кончине преподобнаго Иринарха, когда иноки встали из-за трапезы и пели поминальную литию, Виталий видит, что преподобный Иринарх, в епитрахили и с кадилом в руке, ходит по рядам братии и кадит. Иеромонах Вениамин также скорбел и тужил о разлуке с игуменом, но был утешен явлением преподобнаго Иринарха который, как бы пришедши в келлию - благословил его и сказал "сын мой зачем ты скорбишь о мне? Я получил от Владыки Христа Бога нашего милость и нахожуся в покое. Ты не скорби о мне, а радуйся и подвизайся о своем спасении". В 1629 г. прибывшие в Соловецкий монастырь жители Двинской области разсказывали, что когда вышли они в море на двух ладьях для ловли морских зверей, сильная буря унесла их далеко от берега, удалила одну от другой ладьи, и они были близки к погибели. Несколько дней носило их по бурному морю; раз к вечеру они со слезами и усердно помолились Богу об избавлении от беды. Утомленные - они задремали, в это время кормчему на одной ладье является во сне старец с длинною седою бородою в священническом облачении и с крестом в руке, и говорит "Встаньте, молитесь Богу и призывайте на помощь Соловецких чудотворцев и скоро получите милость от Бога". Казалось кормчему, что все встали и поклонились старцу, который осенил их крестом и. на вопрос: кто он? отвечал: "я игумен Соловецкаго монастыря Иринарх". В ту же ночь явился тот же старец одному из бедствовавших на другой ладье и увещевал не скорбеть, но уповать на милость Божию. При этом он также назвал себя Иринархом и указал своим посохом путь к Анзерскому острову. Проснувшиеся, выслушав разсказ о явлениях преподобнаго, возблагодарили Бога и ободрились. Скоро подул попутный ветер, который принес первую ладью к месту, называемому "Зимний". Здесь промышленники нашли множество морских зверей и с богатою добычею возвратились домой. Другая ладья пристала к Анзерскому острову, к месту, известному под именем "Калгуев-наволок". Некоторые из жителей деревни Варзуги пошли весною в море для добычи морских зверей. После долгаго и безуспешнаго плавания, возвращаясь домой, они встретили льдину с версту длиною. На эту льдину они извлекли свое судно и, подкрепившись пищею, легли спать. Во сне один из них видит, что подошел к карбасу какой-то старец, который сказал: "вставайте, Бог посылает вам здесь добычу! Когда этот человек встал и посмотрел из отверстия судна, то увидел благообразнаго старца, который на вопрос: кто он? отвечал: "я игумен Соловецкаго монастыря Иринарх. После этого старец сделался невидим. Видевший это явление разбудил своих спутников, которые, выскочив из судна без верхняго платья, действительно нашли на льдине множество зверей и возвратились домой с большою добычею. Промышляли весной в море также жители Сумы; пристав к берегу у Анзерскаго острова, они на ночь извлекли свои суда на берег, и, поставив караульнаго, легли спать. И сам страж задремал, и слышится ему голос: "Что ты спишь? Встаньте и оттащите суда подальше от воды!" Пробудившийся караульный увидел перед собою, средняго роста старца, котораго и спросил: откуда он? "Я", отвечал старец, "игумен Соловецкой обители Иринарх", и стал невидим. Сторож опять сомкнул глаза и задремал; но старец громким голосом вскричал ему: "вставайте! суда ваши повредит льдом". Проснувшись, страж увидел перед собою того же старца, который и в этот раз стал невидим. Взглянув на море, караульный увидел большое волнение и поспешил разбудить спутников. Волны уже достигали до судов; и мореплаватели едва успели оттащить их далее на берег, хотя и не без вреда, потому что многия снасти были унесены водою. В 1642 году в марте Соловецкий труженик Иоанн Емельянов испытал на себе скорое заступление преподобнаго Иринарха. Будучи кузнецом, он, после дневных трудов, в своем чулане молился перед св. образом и потом сидя задремал. Во сне ему представилось, что приполз большой змей и ужалил его в руку. Проснувшись Иоанн ничего не видел в чулане, но на одном пальце оказалась рана; рука начала пухнуть и он не мог владеть ею. На третий день ночью после молитвы он лег в том-же чулане спать и увидел во сне, что вошли к нему два старца. Одного он тотчас узнал, что это преподобный Иринарх; другой-же незнакомый, держал в правой руке глиняный сосуд с водою и кисть. Больной встал и поклонился им до земли. Преподобный Иринарх благословил его и, взяв у спутника кисть окропил лице и больную руку Иоанна; после этого явившиеся стали не видимы. Пробудившись, Иоанн нашел платок, которым завязана была рука, мокрым, а руку здоровою. Этот Иоанн был удостоен и других явлений преподобнаго Иринарха, не оставлявшаго своею помощию Соловецкихъ тружеников. Преемником Иринарха в управлении обителью был игумен Макарий (1626-1632 г.), Соловецкий постриженик, переведенный из Палеостровскаго монастыря. При нем окончил жизнь в Соловецком монастыре знаменитый в отечественной истории келарь Троицко-Сергиевской лавры Авраамий Палицын. Когда наступило тяжелое время смут, и поляки, пользуясь ослаблением нашего отечества, утвердились в Кремле, Авраамий вместе с архимандритом Дионисием грамматами разосланными в разные города старался возбудить общий патриотизм и склонить соотечественников к освобождению Москвы. Эти иноки были самыми деятельными помощниками Минину и Пожарскому в изгнании поляков. Цель их была достигнута. Авраамий имел утешение видеть, как по освобождении Москвы и удалении иноземцев, отечество начало укрепляться в силах и залечивать глубокия раны, нанесенныя ему временами безпорядков. Наконец, видя, с восшествием на престол Михаила Феодоровича Романова, государственный порядок, за который ратовал Авраамий, окончательно утвердившимся, он пожелал окончить жизнь свою там, где принял иноческое пострижение, вдали от житейской молвы, в уединенной и тихой Соловецкой обители. Здесь он провел последние семь лет, с 1620 по 1626 г;, и умер 18-го Сентября.На его место в келари лавры был вызван царскою грамматою от 5-го Мая 1622 года Соловецкий старец Александр Булатников, происходивший из знатной фамилии и, по пострижении в Соловецком монастыре, несколько времени пользовавшийся советами и наставлениями преподобнаго Елеазара; 20 лет он служил келарем Троицко-Сергиевской лавры, где был восприемником многих царских детей; в 1642 году он возвратился в Соловецкую обитель, но чрез седмь лет, в 1649 году, опять отправился в Сергиеву лавру. 1628 год ознаменовался чудесным исцелением Соловецкаго старца Даниила, бывшаго строителя Соловецкаго подворья в Москве. В граммате царя Михаила Феодоровича и патриарха Филарета Никитича от 28 Сентября 1628 года обстоятельства этого события излагаются в следующем виде: На кануне Успеньева дня старец Даниил лишился зрения; на память чудотворца Сергия, 25 Сентября, ночью Бог дал ему свет очей несовершенный, ему представлялся как бы блеск; а на память чудотворца Савватия, 27 Сентября, ночью Даниил имел знаменательное видение: ему явились чудотворцы Сергий и Савватий; Савватий начал умолять преподобнаго Сергия, чтобы возвратил зрение страдальцу; Сергий отвечал, что Даниил наказан за ослушание, потому что, быв послан в обитель царем и патриархом в 1622 году, он без благословения и отпуска опять уехал из монастыря. Савватий просил Сергия: "пощади его ныне ради меня!" Тогда Сергий, вынув из сумки сосуд с кисточкою, помазал очи больного, после чего святые стали невидимы. Даниил, проснувшись, ясно увидел образ преподобных Сергия и Савватия. Царь и патриарх повелели совершить молебствие Господу Богу за такое дивное проявление промысла Божия. Старец Алимпий, присланный из монастыря на смену Даниила, был возвращен в обитель, и в Москве оставлен по прежнему исцелевший Даниил. Другое чудесное событие, утешившее Соловецкую братию, было явление иконы Богоматери, наименованной Сосновскою. Эта икона, мерою в вышину 8 и в ширину 6 вершков, явилась в 1627 году в 14 верстах от монастыря, при Сосновской бухте, близ морскаго берега, на большой сосне. Тогда же явленная икона перенесена в Соловецкий монастырь и поставлена в Преображенском соборе у южной колонны. Часть сосноваго дерева, на котором икона явилась, разобрана богомольцами на благословение, а другая осталась в часовне, поставленной на месте явления во имя Пресвятыя Богородицы Корсунския. В 1626 году царским указом был назначен Соловецким келарем Соловецкий постриженик Вассиан Напольский. По смерти его, в 1629 г., Соловецкие иноки, основываясь на завещании преподобнаго Зосимы, ходатайствовали, чтобы дозволено было избирать келаря собором братии из пострижеников Соловецких, способнаго для этой должности. Такое ходатайство было уважено, и царскою грамматою 15 июля 1629 г. повелено присылать в Москву только уведомление о выборе. Пограничное положение монастыря требовало особой осмотрительности в отношении к иностранным соседям. Из Швеции стали появляться в приморской области вблизи монастыря перебежчики, изъявлявшие желание принять крещение. Новгородский митрополит Киприан, грамматою от 2 августа 1629 года, запретил принимать и крестить таких перебежчиков, чтобы не нарушить мирнаго договора с шведами. В это же время обитель принесла на нужды отечества сумму денег, весьма значительную по тогдашнему времени. В 1631 году государь и патриарх спрашивали у Соловецких властей, сколько у монастыря наличных денег? Они показали, что имеется всего. 20000 руб. Половину этой суммы велено было доставить в Архангельск стольнику князю Черкасскому. Монастырь не имел хлебных запасов на случай осаднаго времени и нуждался в деньгах для производства соляного промысла, а потому отправил в Москву для ходатайства по этому делу старца Митрофана. Представление Митрофана о нуждах обители не имело успеха и даже сделано обители в царской граммате внушение, - для избежания задержек впредь не присылать в Москву особых ходатаев, а поручать подобныя хлопоты строителю Соловецкаго подворья в Москве. Повторением старых льгот правителъство как бы хотело вознаградить обитель за пожертвование в пользу отечества. Царскою грамматою от 20 Мая 1631 года повелено Кольскому воеводе ни в чем не судить монастырских людей, проживающих в Коле для рыбных промыслов, так же как и крестьян монастырских волостей: Керетской,. Умбской и Порыгубской; а другою грамматою от 23-го февраля 1632 года подтверждено было, чтобы сборщики податей и местныя власти не притесняли монастырских слуг, не вмешивались в монастырския распоряжения по волостям, не ездили в монастырския владения, кроме случаев уголовных преступлений - татьбы, разбоя и убийства. Иски Соловецкаго монастыря и его слуг на посторонних лицах определено производить только в приказе Большаго Дворца, а также только этому, высшему в то время, присутственному месту монастырь ответствовал в случае жалобы со стороны кого либо. В 1632 году, по прошению братии, назначен был Соловецким игуменом астраханскаго Троицкаго монастыря архимандрит Рафаил. Утверждая это избрание, патриарх Филарет 12 июля 1632 года писал Соловецким инокам: "Имейте его честно, памятующе Павла апостола, глаголюща слово: "братие, повинуйтеся наставником вашим и покоряйтеся!", понеже бо он человек добрый, и искусный, и добродетелен и искусен в иноческом пребывании и всяких делах, и нам, патриарху, подлинно о нем ведомо, что он человек добрый, и вам бы его любити духовною о Христе любовию без всякия хитрости; а послали есмы его, жалуючи вас, и, отпущаючи его, приказали есьмя и ему, чтобы ему быть с вами о Христе в духовной любви и делати всякия дела в правду." А государь грамматою 17 июля того же года повелевал сумскому воеводе Михаилу Спешневу переписать все имущество и владения монастырския и, оставив одну опись в монастыре, другую выслать в Москву. : В 1633 году, вследствие царской грамматы о вспоможении на военныя надобности, Соловецкий монастырь отправил в Москву 2181 руб., а в следующем году еще 1700 руб. В 1635 году в Соловецкой обители было наводнение от необыкновеннаго возвышения воды в Белом море. Затопив нижние этажи монастырских строений, вода доходила до крыльца Преображенскаго собора. Это наводнение принесло обители большой убыток. В то время патриархом был Соловецкий постриженик Иоасаф I. Получив известие о бедствии обители, он поспешил донести царю Михаилу Феодоровичу, который не замедлил своею помощию. В том же году во владение Соловецкаго монастыря отданы были: Яренгский погост со всеми угодьями, три четверти Керетской волости, несколько сенных покосов из оброка и река Кумжевая, впадающая в Унскую губу Белаго моря. Патриарх прислал от себя печатную псалтирь с возследованием, ризы из золотаго атласа и денег. Обезпечивая обитель щедрыми приношениями, царь снова требовал от иноков примерной жизни, трезвенности, воздержания, скромности благоговения. 2 марта 1636 года он писал в монастырь, что ему известно о нетрезвенной жизни некоторых иноков, и как эти иноки производят смуты, избирая должностных лиц по своему желанию; известно и о неудовлетворительном состоянии монастырскаго хозяйства, страдающаго от нерадения посылаемых в угодья иноков; известно и о небрежении в содержании монастырских рабочих людей. Царь строго требовал прекращения всех этих безпорядков. Архимандрит Рафаил, после пятилетняго управления Соловецкою обителью, переведен в новгородский Хутын монастырь, откуда через 10 лет хиротонисан в архиепископа астраханскаго, где и скончался в 1650 году. Преемник Рафаила Варфоломей Коноплев правил обителью только три года. При нем в июле 1638 года, при освящении вновь построенной Зосимо-Савватиевской церкви в Яренгском погосте, перенесены в нее мощи преподобных Иоанна и Логгина, потрудившихся в послушаниях Соловецкаго монастыря. Но и в короткое время управления Рафаил увидел, что нужды обители Соловецкой проистекали не от одного только безпорядочнаго хозяйства. В 1637 году он писал царю Михаилу Феодоровичу, что Соловецкий монастырь место не вотчинное, хлебных пашен нет, кормится от соляных варниц, и те промыслы опустели, леса дровяные высечены и от варниц удалены; по городам хлебные запасы и товары, нужные для монастыря, стали дороги. Игумен просил, чтобы дозволено было, вместо 100000 пуд. соли, вывозить в Вологду 130000 пудов без прибавки пошлины и не брать пошлины в случай непродажи соли и обратнаго отправления ея. Это прошение было уважено. Вместе с тем из Сумскаго острога был выведен воевода, содержание котораго с войском лежало на Соловецкой обители; заведывание острогом предоставлено игумену с братиею. Патриарх Иоасаф I присылал обители несколько раз денег (всего от него поступило вкладу 559 руб.) и дал напрестольное евангелие, обложенное серебром и украшенное драгоценными каменьями. На устроение золотаго потира пожертвовал 106 золотых и для украшения его несколько алмазов и других драгоценных камней. По увольнении от должности, Варфоломей перемещен был в 1642г. в новгородский Софийский дом на должность казначея, откуда в 1644 г. он возвратился опять в Соловецкий монастырь в сане архимандрита и умер уже после 1650 года. После годичнаго управления Паисия, в 1640 году определен игуменом постриженик Соловецкий Маркелл,. достойнейший иеромонах обители. При этом игумене в августе 1641 года царем Михаилом Феодоровичем повелено было ежедневно отправлять служение божественной литургии в церкви преподобных Зосимы и Савватия, что и доселе совершается. Царь по прежнему относился к обители весьма благосклонно. В 1643 году, по жалобе игумена Маркелла на то, что новгородский архиепископ Афеоний вызывает в архиерейский дом на разныя должности монастырских старцев, грамматою царя воспрещено на будущее время требовать Соловецкую братию в Новгород без особаго царского соизволения, по причине недостаточности числа братии и издержек, соединенных с такими путешествиями. В 1645 году Маркелл был посвящен в архиепископа вологодскаго и белозерскаго. Пред смертию он завещал, чтобы тело его было погребено в Соловках. Кончина его последовала в 1668 году 22 марта. О кончине его доносил царю Алексею Михайловичу архимандрит Варфоломей: "с того времени, как привезен к нам в монастырь одиннадцать недель, а тело ни чем же рушимо и лице светло; дух же исходит от тела его добронравен. В 1645 г., по отъезде Маркелла, игуменом сделан был Соловецкий иеромонах Илья Пестриков, правивший обителью 15 лет. При самом вступлении его в управление последовало замечательное чудо от преподобных угодников Соловецких над одним из детей боярских Григорием Беленковым. Исполняя обет свой в 1645 году он прибыл в Соловецкую обитель поработать на братию. В зимнее время ловя на озере рыбу, томимый жаждою он неосторожно напился воды из проруби; вскоре открылось в нем воспаление, сделался удар в поясницу, отнялись все суставы и явились язвы. Перенесенный в больницу, сначала он ходил на костылях, потом едва мог ползать, наконец жилы у него свело, ноги пригнуло к груди, он лишился зрения. В таком жалком положении Григорий находился около полугода. Вспоминая милости преподобных Зосимы и Савватия и святителя Филиппа, он с слезною молитвою обращался к ним, прося помощи. И вот в один воскресный день он чувствует спокойствие, облегчение от болезни и тихо засыпает; едва заснул как слышит, что идут люди к его келлии. Один спрашивает: "Здесь ли келлия больнаго?" Другой отвечал: "здесь". Дверь отворилась; вошли два мужа, которые, став по сторонам больнаго, подняли больнаго с полу и сказали: "не бойся; становись на ноги и молись Богу; ты призывал нас на помощь, и вот мы пришли к тебе". Больной думая, что это обыкновенные люди, сказал: "не тревожьте меня, ради Бога! разве вы не знаете моей болезни?" - "Знаем," отвечали они, "оттого и пришли к тебе; молись Богу! будешь здоров". Больной поднялся и сел на постель. Чудные мужи, на время скрывшись от Григория, опять явились и взяли его под руки, говоря: "становись на ноги, не бойся!" Ноги больнаго выпрямились, слепота исчезла, и сердце наполнилось радостию. Чудотворцы стали невидимы. Больной с осторожностию начал ступать, но почувствовал, что как будто никогда не был болен, и громко возвестил всей братии неизреченную Божию милость к нему. Все прославили Бога и его угодников торжественным молебствием. В следующий год настоятельства Илии совершилось торжественное открытие мощей святителя Филиппа. Со времени возвращения мощей его из Твери в Соловецкую обитель северный край России прибегал с молитвою к его заступничеству пред Богом; слава чудес его распространялась далее и далее. В Минеи, напечатанной в 1636 году при патриархе Иоасафе I, под 23 числом декабря, напечатана служба святителю Филиппу, из этого можно заключить, что в то время повсеместно в России праздновали день его мученической кончины. В 1646 году 29 апреля присланы из Москвы к игумену Илии грамматы от царя Алексия Михайловича и патриарха Иосифа об открытии св. мощей прославленнаго чудотворца святителя Филиппа. Обрадованные иноки, поговев первую неделю Петрова поста, избрали для торжества 31 мая. Вынув из земли гроб, переложили мощи в новую раку и поставили в Преображенском соборе. Погребальныя ризы святителя нисколько не обветшали, хотя пролежали в земле 77 лет. Иеромонах Феодул был отправлен к царю и патриарху с просфорою, святою водою и образами новаго чудотворца. Но недолго св. мощи Филиппа почивали в обители, столь любимой им при жизни. В 1652 году царю угодно было перенести мощи в Московский Успенский собор, почему и отправлено в Соловки посольство, главою котораго был митрополит новгородский Никон. 3-го 1юня он прибыл на Соловецкий остров; объяснив инокам причину своего прибытия, Никон присовокупил: "государь послал нассюда и велел вместе с вами молить Христа Бога и святаго отца Филиппа о том, чтобы Господь Бог сподобил, а святый митрополит Филипп изволил придти в царствующий град Москву на престол своего святительства, в дом Пресвятыя Богородицы - святаго ея успения". После этого митрополит подошел к раке и положил в руку чудотворца царскую граммату, в которой царь, излагая желание видеть мощи святителя в Москве, просит прощения своему предку. После трехдневной молитвы и поста, иноки совершили всенощное бдение празднику Сошествия Св. Духа и св. Филиппу. После литургии Никон читал царское послание к святителю и потом, по просьбе архимандрита, отделил три частицы св. мощей и оставил их в память и утешение скорбящей братии. Чудное благоухание наполняло весь храм. Раку поставили на приготовленный одр, накрыли царскими покровами и торжественно понесли из церкви к лодке с пением псалмов и духовных песней при колокольном звоне. Хор иноков Соловецких с умилением воспел священный гимн, нарочно по сему случаю составленный: "Не подобало бы тебе, о святителю Филиппе, оставлять твое отечество, но должно к нам возвратиться, где ты духовно породился, где понес разнообразные труды богоносным отцам и где, наконец, воздвиг ты великолепные храмы во спасение иноков и к славословию Творца; моли Того о спасении душ наших". Никон писал к царю, что усердие народа было так велико, что многие от слез умиления изнемогали. На этом кратком переходе казалось, прибавляет он, и солнце светило ярче и воздух был благораствореннее. Когда же рака была поставлена в лодку, крестный ход возвратился в монастырь с молебным пением. Митрополит угощал братии трапезою, раздавал царские подарки, и к вечеру вышел в море. На ночь он остановился у Заяцкаго острова, в пяти верстах от обители и тут простоял два дня. 10 июня рано утром св. мощи отплыли в столичный город Москву, куда прибыли 19 июля и были поставлены в Успенском соборе на правой стороне иконостаса в обложенной серебром раке, где и до ныне почивают. Удаление мощей святителя Филиппа было как бы предвестием тех смут, которыя вскоре возникли в Соловецкой обители. Страдалец за правду не хотел присутствовать там, где неправду отстаивали против законной власти вооруженною рукою. Игумен Илия, как бы предчувствуя смуты в обители, по получении известии о вступлении на престол царя Алексея Михаиловича, писал 16-го июня 1646 г., что в Соловецкий монастырь и в монастырския вотчины не было царскаго указа о крестном целовании, так что в монастыре мирские люди всяких чинов, стрельцы и в монастырской вотчине крестьяне не приведены ко кресту. Изъясняя, что Соловецкий монастырь есть пограничное место, игумен просит сделать распоряжение о присяге. Вслед за этим из Москвы прислана была форма присяги, в которой все обязывались верно служить государю, хотеть ему добра без всякой хитрости, о всяком скопе и заговоре доносить; воинское дело исполнять без всякой измены, к изменникам не приставать, ничего не делать самовольно, скопом или заговором, не грабить, не убивать, свидетельствовать по присяге правду. Именной список присягнувших повелено было прислать в Москву. Царь Алексей Михаилович не менее своего отца был милостив к обители. Царскою грамматою от 30 марта 1649 года пошлина с 130000 пуд. соли, вместо 3900 руб. положена была в 658 руб., а с вотчин и промыслов уничтожен всякий оброк. Такия милости были не излишни для обители: в это время в ней было иноков 350 и кроме того всякий год в монастыре проживало слуг и рабочих до 600 человек. На соляных промыслах рабочие также кормились и одевались от монастыря, в Сумском остроге на его же счет содержалось 100 стрельцов, получавших в год 300 руб. денег и зимой 600 четвертей хлеба летом же они жили и кормились в монастыре. Кроме содержания иноков, промышленных и служащих людей, на обязанности обители лежала по прежнему защита севернаго края от нападений иноземцев. В 1646 году предписано было инокам остерегаться нечаянных набегов немцев, приготовить в монастыре и в Сумском остроге значительный запас хлеба и других припасов. В 1657 году, в ожидании вторжения финляндцев в русские пределы, велено монастырю возобновить Кемский острог, пришедший в ветхость, снабдить его пушками, ядрами, порохом и свинцом. имеющимися в монастыре; что и было исполнено; на острове Лене, лежащем посреди реки Кеми, был выстроен и вооружен двухъэтажный острог. В 1658 году шведы напали на Беломорский берег, но вскоре прогнаны присланными с Двины стрельцами, в числе 200 человек, которые и простояли потом целый год в Сумском и Кемском острогах. Защищая себя от нападавших соседей, обитель находила возможность помогать и отечеству в его нуждах значительными пожертвованиями; так по случаю войны с поляками в 1654 году монастырь прислал в Москву 13000 руб. В 1649 году на новгородскую митрополию вступил Никон, несколько лет живший с преподобным Елеазаром в Анзерском ските в подвигах строгаго уединения и молитвы. Он лично знал игумена Илию и в 1651 году, по указу царя Алексея Михаиловича, в награду за труды его, произвел в архимандрита с правом употреблять при служении литургии митру, палицу, набедренник, рипиды, осеняльныя свечи, сулок и ковер. С этого времени в Соловецком монастыре; навсегда учреждена архимандрия. Источник: http://www.solovki-science.ru/hist-predisl.htm#02