ПЕЙЗАЖНО

СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ СОЛОВЕЦКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ. АРХАНГЕЛЬСКАЯ область.БОЛЬШОЙ СОЛОВЕЦКИЙ ОСТРОВ в БЕЛОМ МОРЕ. Снимок сделан объективом: (NIKON AF-S 18-200mm f/3.5-5.6 G DX IF-ED VR Nikkor) Из книги ИСТОРИЯ ПЕРВОКЛАССНАГО СТАВРОПИГИАЛЬНАГО СОЛОВЕЦКАГО МОНАСТЫРЯ составленная архимандритом ИОАННИКИЕМ.(1899г.) ГЛАВА IV Соловецкая обитель со времени игуменства ближайших преемников св. Филиппа до игуменства преподобнаго Иринарха (1571 - 1613). После настоятельства св. Филиппа, последующим игуменам выпала нелегкая забота защищать монастырь от нападения шведов. В 1571 году появились в открытом море немецкие военные корабли, которые покушались напасть на монастырь. Для наблюдения за ними приезжал от царя некий Семен Лупандин. Вскоре пришло известие, что шведы и жители Гамбурга хотят сделать нападение на монастырь. Для защиты монастыря, в Августе 1578 года, прислан из Москвы воевода Михаил Озеров и с ним четыре пушкаря, десять стрельцов и сто огнестрельных ручниц (ружей), пять затинных пищалей, две пищали полуторных и две девятипядных и к ним двести ядер и пороху 115 пудов; из поморских жителей велено набрать около ста человек стрельцов, и в случае надобности этими силами отражать врагов. Вокруг монастыря, по царскому приказу, в 1579 г. построен деревянный острог с башнями, который и вооружили пищалями. В это время шведы напали на Кемскую волость; выступивший против них с малым числом необученных воинов воевода Озеров был разбит и пал в сражении. На место его прислан воевода Иван Загряжский, которому поручено, набрав пятьдесят стрельцов из казенных волостей и такое же количество из Соловецких вотчин, учить их стрельбе; этот отряд в летнее время должен был охранять монастырь, а на зиму отправляться на берег для защиты пограничных со Швециею монастырских волостей. Отряд содержался на монастырском иждивении. 24 декабря 1580 года шведы в числе 3000 человек напали на укрепление, построенное в пограничной с Финляндиею Ругозерской волости; три дня делали приступ к нему, но были отражены и потом разбиты воеводою Киприяном Аничковым. Этот воевода получил две раны, со стороны же неприятельской, кроме взятых в плен, пали два предводителя и много воинов. За такую победу Аничков получил от государя достойную похвалу в особой граммате. В следующем году на имя его была прислана еще граммата с наказом оберегать от нападения немцев Соловки и приморский край. В 1582 г. весь острожный снаряд в монастыре был сдан боярскому сыну Окучину. В последние годы своего царствования царь Иван Васильевич два раза обращался к Соловецкой обители с просьбою о молитвах за него и тем как бы желал успокоить смущенную совесть. В Мае 1579 г., по случаю нашествия польскаго короля Стефана Батория, царь прислал братии 20 руб., милостыни, прося общей о себе молитвы. В 1581 г. 24 августа царь писал в Соловецкий монастырь: "Смея и не смея челом бью: Бога прогневал, вас, своих богомольцев, раздражал и все православие смутил своими неподобными делами, и за умножение моего беззакония и ради многаго согрешения моего Бог попустил варваров разорять христианство", и, опять прося молитв братии, заключает граммату: "а мы и с детьми со слезами челом бьем". С грамматой прислано было братии двадцать рублей. Варлаам правил Соловецким монастырем около 10 лет и за старостию был уволен от настоятельства. Преемником его в 1581 г., по прошению Соловецкой братии, назначен Соловецкий постриженник и ученик св. Филиппа Иаков, бывший игуменом Палеостровскаго монастыря. При нем начата постройка стены из дикаго камня вокруг монастыря на протяжении 509 саж.; строение производилось по начертанию Соловецкаго постриженника монаха Трифона на монастырское иждивение и монастырскими крестьянами. Таким образом обитель, защищенная крепостию, сделалась на севере России твердым государственным оплотом и надежным убежищем поморских поселян от набегов финляндцев. Для содествия скорейшему построению крепости был прислан из Москвы воевода Иван Яхонтов с военными людьми. Строение окончено в 1594 году, т. е. в продолжение десяти а по старинной рукописной хронике - двенадцати лет. Местоположение Соловецкой крепости придает ей и важность и красоту: внутри ея высятся храмы Божии, окруженные жилищами иноков, а снаружи - с западной стороны море, а с восточной озеро. Царь Феодор Иоаннович, по просьбе игумена Иакова, ходатайствовавшаго о предоставлении обители средств для приведения ея в оборонительное положение, - дважды подтвердил граммату родителя своего, царя Иоанна Грознаго, на владение Сумскою волостью с 38 соляными варницами, и своею грамматою предоставил монастырю волости Кемскую, Пудожемскую, Пебозеро и Маслозеро с деревнями, пашенными и непашенными землями, соляными варницами, со всеми угодьями, таможенными и десятинными сборами. Вместе с тем подтверждено право подсудности монастырских волостей одному игумену, кроме дел уголовных; дозволена, по прежним примерам, безпошлинная покупка для монастыря съестных припасов; с Сумской и Кемской волостей государственный оброк за 1591 год отдан в пользу монастыря; с 40 обж посошный хлеб, платимый в Новгороде монастырскими крестьянами, и другия земския повинности с них сложены; монастырския суда, отправляемыя с продажною солью, освобождены от пошлин, а определено платить в Москве в приказ Новгородской четверти по 100 руб. а также и все государственные оброки крестьян повелено платить там же. В продолжение 1590 - 1592 г.г. от царя Феодора Иоанновича прислано в новоустроенную Соловецкую крепость некоторое количество затинных и полуторных пищалей и к ним принадлежащих снарядов. В это же время, кроме Соловецкой крепости, построен на иждивение монастыря на поморском побережье Сумский острог или деревянное, обнесенное земляными валами укрепление для убежища поморских крестьян от набегов финляндцев. Острог, по государевой граммате, был снабжен от Холмогорскаго воеводы Ивана Михайловича Ласкирева артиллериею и военными снарядами - порохом и свинцом. В дозорных книгах государевых дьяков Феодорова и Рязанцева и за-онежских погостов губных старост Панова и Обдулова, в 1586 г., о постройках Сумскаго острога написано так; "В волости Суме на погосте поставлен острог косой, чрез замет в борозды и в остроге стоит 6 башен рубленых, под четырьмя башнями подклеты теплые, а под пятою башнею поварня. В остроге храм Николая Чудотворца, двор монастырский и на дворе 5 житниц, за воротами две житницы, а у башенных ворот изба с клетью и сенями, живут в ней острожные сторожа. В остроге для осаднаго времени поставлены крестьянские теплые подклеты, а вверху клетки, комнаты в два этажа построенныя, да 13 житниц" и проч. Со времени учреждения крепостных строений непосредственному ведению монастыря подчинены стрельцы от 100 до 130 человек, набранные из монастырских крестьян, которых, смотря по нужде, монастырь имел право и увеличить. Жалованье, оружие и провиант они получали от монастыря: денег по три рубля, ржи, овса и ячменя по три четверти, а всего по 9 четвертей на человека. В последующее время дети стрельцов наследовали звание своих отцов, а на убылыя места поступали, по письменному обязательству, желающие из монастырских крестьян, а иногда на монастырский счет были нанимаемы и посторонние. Расторопные из них служили в звании пятидесятников, десятников, а другие в звании простых стрельцов, пушкарей и затинщиков. Половинное число этих стрельцов всегда находилось в береговых укреплениях Сумскаго и Кемскаго острогов, а другая часть в Соловецком монастыре; несколько же из них на пограничных местах для содержания караулов. В занятии этих постов они наблюдали между собою очередь, потому что живущие в монастырь, кроме провианта и жалованья, довольствуемы были монастырскою трапезою. В случае надобности посылали их с вестями в Москву и другия места, почему им и была пожалована от царя Феодора Иоанновича, для объявления по городам, окружная грамата, повелевающая без всякаго задержания снабжать их подводами и проводниками. Обязанности их подробно были излагаемы в письменных обязательствах, какия они давали настоятелям монастыря или местным воеводам при поступлении в стрельцы, с поручительством за них других стрельцов. В 1590 г. шведы из Финляндии сделали нападение на северныя российския границы. Приплыв на судах рекою Ковдою в числе 700 человек они разорили и пожгли волости, состоящия в Кольском округе: Ковду, Умбу, Кереть и другия поморския деревни, а оттуда напали на волость Кемь, опустошив все жилища, возвратились в свои места вверх по реке Кеми; почему в том же году для охранения Соловецкаго монастыря и для похода на шведов царем Феодором Иоанновичем присланы из Москвы в монастырь пан Севастиан Кобельский с пятью литовцами, стрелецкий голова Иван Михайлов Яхонтов и с ним боярские дети: Иов Изъездинов и Петр Постельников, Стрелецкий сотник Семен Юренев с сотнею Московских стрельцов. Это войско, увеличившееся 500 человек, прибывших прежде из Каргополя, под командою Григорья Викентьева и Яхонтова с 7-го числа месяца августа, простояв в самом монастыре всю осень, отправилось на зимния квартиры в поморскую волость Шую Корельскую; а воевода Степан Борисович Колтовской с Смирным, Шокуровым и Московскими стрелецкими головами Василием Багряцовым, Андреем Аничковым и Григорием Брянцовым и с отрядом из 1300 ратников, вступив в Финляндию, разорил все жилища по рекам Овлуе и Сиговке, также волости Островскую и Колокольную и взяв приступом Леменгинский острог. Рать Колтовскаго, возвратившись оттуда, для обезпечения от нападения шведов простояла целый год в Сумском остроге и других монастырских вотчинах. В этом походе участвовал и черкесский атаман Василий Халецкий, с которым находилось 40 человек Серпуховских черкесов. Все это войско довольствовано было от монастыря годовым жалованьем; им роздано 942 руб., зачтенные после оброчными деньгами. Раззоренные крестьяне Кольских волостей, принадлежавших монастырю, получили от царя льготную граммату, освобождавшую в продолжение двух лет от платы таможенных пошлин с продаваемых ими товаров и соли. В течение зимы того же 1590 г. финляндцы в отмщение за понесенные ими убытки, сожгли и разорили до основания Печенгский монастырь, находившийся близ Норвежскаго города Вардегуса: игумена Гурия с иноками и монастырскими людьми умертвили в числе 116 человек, а церковное и монастырское имущество разграбили. Потом они приступили и к Кольскому острогу, но жители Колы на вылазке разбили их: 60 человек из них были побиты, 30 взяты в плен, а прочие по реке Туломе на судах поспешно удалились. Печенгская обитель, по повелению царя Феодора Иоанновича, была перенесена в самый Кольский острог. Несмотря на военныя тревоги, нарушавшия мирную жизнь Соловецкой обители, ученик св. Филиппа, игумен Иаков, вспомнил о своем наставнике и пожелал иметь св. мощи его в обители, для которой святитель так много трудился при жизни. В 1591 году, от имени всей Соловецкой братии, игумен Иаков представил царю Феодору Иоанновичу прошение о перенесении мощей св. Филиппа из Тверскаго Отроча монастыря в Соловецкий. Царь согласился. По указу его Тверской епископ Захария велел вырыть и открыть гроб св. Филиппа. Тело угодника Божия обретено нетленным и самыя одежды оказались в совершенной целости. С крестным ходом, при большом стечении народа, Захария проводил мощи на берег Волги к тому месту, откуда надлежало Иакову и его спутникам начать водный путь к своей далекой обители. В Соловецком монастыре под папертию Преображенскаго собора, при усыпальнице святителя Филиппа на каменной доске сохранилась следующая надпись: "Лета 7078 преставился Филипп митрополит во Твери декабря в 23 день. Лета 7099 привезены мощи Филипповы в Соловецкий монастырь и погребены августа в 8-й день". Такою надписью обозначена сохранившаяся до настоящаго времени могила, которую некогда св. игумен приготовил для себя и в которой мощи его покоились 55 лет. Подле этой могилы святителя, ближе к стене, находится надпись. "Лета 7076 преставился раб Божий инок Иона Шамин января в 10-й день". Таким образом желание святаго исполнено в точности: он возлег в преддверии созданнаго им храма, вблизи своего любимаго наставника в монашестве - старца Ионы. Северный край России с дня прибытия мощей святителя Филиппа на Соловки стал прибегать в молитвах к заступничеству его пред Богом. Пред Соловецкою братиею оживился образ великаго игумена и строгоподвижническая жизнь его. После игуменства св. Филиппа в жизнь братии Соловецкаго монастыря вошло некоторое ослабление, о котором стало известно даже царю. Так в 1591 году царь Феодор Иоаннович писал игумену Иакову с братиею, что до него дошел слух об изменении прежних монастырских обычаев. Царь требовал, чтобы иноки не нарушали прежняго монастырскаго чина, устраняясь от всякаго изменения, и непокорных смиряли наказанием; из трапезы ни пищи, ни питья по келлиям не носили и жили по преданию чудотворцев и уставу св. отец. Перенесение мощей св. Филиппа должно было произвести благодетельное нравственное влияние на Соловецких иноков, имевших в своем бывшем игумене пример чистой и святой жизни, проведенной в трудах молитвеннаго бдения воздержания и запечатленной страдальческою кончиною. Между тем новое бедствие постигло поморския монастырския вотчины. 20 сентября 1592 года финляндцы под предводительством шведских королевских воевод Мавруса Лаврика и Гавнуса Иверстена, а с ними и заморские немцы (шведы) сделали жестокое нападение на все поморье; ими разорены и пожжены как государственныя, так и монастырския волости до Сумскаго острога; соляныя варницы, хлебные магазины, снаряды для рыбной ловли, лошади и весь скот истреблены; многие крестьяне отведены в плен, а храмы Божии ограблены и сожжены до основания. Предав пламени окрестныя деревни, шведы приступили к Сумскому острогу, но, после мужественнаго отпора, Соловецкие стрельцы с засевшими крестьянами, сделав вылазку, обратили неприятеля в бегство. С неприятельской стороны был убит предводитель, и многие шведы частию побиты и частию взяты в плен. Заботясь о защите северных пограничных мест от подобных нападений, царь Феодор Иоаннович повелел игумену Иакову, на случай осаднаго времени, заготовить в Сумском остроге 500 четвертей ржаной муки, а в Кемской волости, как ближайшей к Финляндии, построить новый острог и поместить в нем на счет монастыря ратных людей, которые могли бы содержать пограничные караулы. Для доставления обители средств на эту постройку возобновлена граммата на безпошлинную продажу соли, покупку хлеба и других нужных для монастыря припасов, а к поправлению разоренных монастырских поморских крестьян дана льгота на пять лет освобождением их от всяких податей и оброков. С тою же целью и новгородский архиепископ Варлаам, в граммате игумену Иакову, освободил на время Шуерецких крестьян от церковной и венечной пошлины. Вместе с тем царь не хотел оставить финляндцев ненаказанными за их вторжение в пределы России и в 1593 году прислал из Москвы в Соловецкий монастырь воевод князей Андрея Романовича и Григория Константиновича Волконских с стрелецкими головами, детьми боярскими, двумя сотнями московских стрельцов, 90 человек малороссийских казаков и войсками, состоявших из сербов, волохов и литовцев. К усилению их повелено было князю Григорию Волконскому набрать ратных людей в Двинской области и также из Соловецких поморских вотчин 100 человек; но по причине разорения крестьян ратники наняты были на монастырскую сумму из других волостей. Русские воеводы, платя разорением за разорение, выступили в поход к финляндскому городу Каяне и, опустошив его и многия другия области, в позднее осеннее время возвратились в Москву. Так тихий приют иноческих подвигов на севере России в это время оглашался шумом бранным, и был важным военным постом против врагов отечества, охранявшим безопасность всего Беломорскаго края. На место Иакова, переведеннаго в звании архимандрита в Костромской Ипатьевский монастырь в 1597 году, игуменом Соловецким был поставлен Исидор, Соловецкий постриженник, управлявший обителию семь лет, до возведения в сан митрополита новгородскаго в 1604 году; благоговейно чтивший преподобных Зосиму и Савватия, Исидор много послужил обители их. По его ходатайству царь Борис Феодорович Годунов 30 января 1599 года дал Соловецкому монастырю жалованную граммату, по которой с торгующих в монастырских вотчинах сбиралась в пользу обители значительная пошлина. Он же в 1597 г. прислал 500 пуд. меди и 100 пуд. олова на большой колокол, который, с добавлением 100 пуд. монастырской меди, в 1600 году был отлит в монастыре и назван "Борисовичем". В 1601 году Ноября 1-го ночью загорелись две мельницы, а от них - три житницы (две с рожью, а третья с пшеницею); потом загорелись: крыши на ограде, на другой стороне мельниц - четвертая житница, крыши на сушилах, переход подле ограды и лестницы. Время было бурное, огонь поднялся высоко, разливаясь во все стороны; монастырь осыпало горящими головнями; крыши на монастырских кельях уже тлели. Игумен Исидор, видя страшное наказание Божие, очень опечалился и, с освященным собором, придя ко гробам чудотворцев Зосимы и Савватия, начал петь молебное пение Господу Богу, Пречистой Владычице и чудотворцам Зосиме й Савватию, проливая горькия слезы и призывая преподобных на помощь. По совершении молебнаго пения игумен велел вынести к месту пожара крест Господень и святую воду, также чудотворную икону Пресвятыя Богородицы, привезенную из Казани, и образ преподобных Зосимы и Савватия. С этим святым щитом он выступил против грознаго пламени и начал осенять огонь животворящим крестом и кропить святою водою, а святыя иконы поставил прямо против ветра. "Близ Господь всем призывающим его в истине" (пс. 144. 18); тотчас пламя уменьшилось, и четвертая житница стала гаснуть; огонь не коснулся стоящих близ нея других житниц; перестала гореть крыша и на сушилах. Это событие еще убедило, что преподобные первоначальники Соловецкой обители охраняют ея благосостояние. Будучи митрополитом новгородским, Исидор не забывал Соловецкую обитель, в которой положил начало иноческой жизни, и эту память свидетельствовал как грамматами по разным случаям, извещая обитель о важных государственных событиях того времени, так и вкладами и пожертвованиями. Он и конец своей жизни желал провести в Соловецком монастыре, но скончался в Новгороде 10-го апреля 1619 года. На место Исидора был поставлен в игумена Соловецкаго Антоний, муж трезвенный и терпевливый в подвигах иноческих - молитве и посте. Таков настоятель был необходим для Соловецкой обители в наступившее тяжкое время не только для севернаго края, но и для всего отечества. Господь укреплял его веру чудесами, по предстательству преподобных Зосимы и Савватия. В 1603 году 28-го Июня пришла в Соловецкую обитель жена боярскаго сына Симеона Космакова, именем Фекла, и, припадая к ракам преподобных, со слезами разсказала что она жила с мужем в Суздальском уезде, в селе Вяткине. В день памяти святителя Николая, стоя у заутрени, вдруг невидимою силою она поднята была выше человеческаго роста и ударилась о помост церковный; от этого удара правая рука ея прикорчилась к спине, все пальцы на руке были сведены. Целыя сутки без памяти и движения она пролежала на одном месте. Спустя несколько времени, больная с трудом могла ходить, но рука омертвела и стала сохнуть. Три года она ходила по разным святым местам, моля Бога об исцелении. В Псковском Печерском монастыре рука больной из-за спины сошла на свое место, но не владела и пальцы не разгибались. Здесь она имела видение, в котором обещано было ей исцеление в Соловецком монастыре. Когда от реки Онеги она плыла к Соловецкому острову, поднялась сильная буря, от которой больная лишилась чувств. Придя в себя и заснув, она увидела двух светоносных мужей, одного в священнической одежде, другого в мантии, в которых она и узнала преподобных Зосиму и Савватия. Зосима взял ее за руку. "Что спишь?" сказал он больной. "встань и молись се ныне исцеляет тебя Христос". Фекла проснулась и рука ея оказалась здоровою, как будто никогда не болела. В следующем году Устюжский земледелец Илия, милостию чудотворцев Зосимы и Савватия при святых мощах их, исцелился от безумия. По сему случаю игумен Антоний с братиею совершили благодарственное молебное пение. В 1607 году в Соловецком монастыре получили прозрение двое слепцов. Земледелец новгородской области, пудожской волости Савва, лишась зрения, 15 лет жил при церкви св. Николая. Слыша о чудесах, совершаемых угодниками Божими Зосимою и Савватием, он пожелал идти в Соловецкий монастырь и там провести остаток дней своих. Приняв иноческий образ с именем Савватия, он доведен был братом своим до Повенца, откуда зимний путь на Соловки. Мая 9-го он был приведен благодетелями в монастырь, и иеромонах Иосиф успокоил его в своей келлии, обнадеживая милостию Божиею. В неделю всех святых, в храме Преображения Господня, во время утрени, размышляя о слепоте своей, он задремал и ему привиделось, что со стены сошел образ чудотворцев Зосимы и Савватия, подошел к нему, и он, взяв его, пошел из церкви по переходам, и в это время проснулся. Монах Игнатий привел Савватия поклониться гробницам преподобных Зосимы и Савватия, по существовавшему тогда в Соловецкой обители обычаю, после девятой песни. Савватий повергся с слезною молитвою пред угодниками и когда поднялся с земли, очи его отверзлись; он увидел все церковное украшение и раки и громко воскликнул: "Господи, Господи, слава Тебе!" Все возрадовались о милости Божией и при звоне колоколов был отслужен благодарственный молебен. Другой, получивший прозрение при гробах чудотворцев, был житель Двинскаго уезда с реки Пинеги Иоанн Амосов Батюков, три года ничего невидевший. Такия знамения молитвеннаго предстательства пред Богом преподобных Зосимы и Савватия были особенно утешительны для обители в трудных обстоятельствах того времени. Настало смутное время самозванцев. Бывший игумен Соловецкий - митрополит Новгородский Исидор писал в Соловецкий монастырь о том, чтобы ежедневно молились за царя и о благоустроении отечества по случаю появления самозванца Гришки Отрепьева, извещая, что он уже предан проклятию. После гибели перваго самозванца явился другой, и царь Василий Иоаннович Шуйский для укрепления колеблющейся власти просил помощи у шведов. В это время обнаружилось великое значение Соловецкой обители для всего крайняго севера. Шведы желали тогда убедиться в преданности Соловецкой обители Шуйскому. В 1609 году шведский воевода Исаак Бем писал к Соловецкому игумену, спрашивая, кого он признает - самозванца или царя Василия? и в последнем случае не нуждается ли в его помощи? Вероятно, игумен не отвечал на эту граммату, потому что в феврале была прислана другая, такого же содержания и от того же воеводы. В июле того же года правитель Улео и Каянеборга просил Соловецкаго игумена запретить монастырским людям разорять пограничныя селения. В августе царь требовал присылки всей монастырской казны и вкладных денег для содержания войска; монастырь послал князю Михаилу Скопину Шуйскому в Новгород 2000 р, и в Москву 3150р. и принадлежавших Печенгскому монастырю 398 р., 150 ефимков и ложку серебряную. По низложении Шуйскаго король шведский стал захватывать русские города и надеялся возложить на свою голову венец Мономаха. С этою целью он заботился привлечь на свою сторону Соловецкую обитель. В феврале 1611 года Улеаборгский и Каянеборгский наместник переслал к игумену Соловецкому королевскую граммату. Так как эта граммата затеряна, то трудно сказать что либо положительное о содержании ея; если считать послание игумена Антония шведскому королю от 12 марта 1611 года ответом на королевскую граммату, упоминаемую в письме Улеаборгскаго воеводы Харе к игумену от 24 февраля того же года, то едва ли в ней не заключалось предложение согласиться на избрание шведскаго короля в царя России. Соловецкий игумен послал 12-го марта того-же года такой ответ шведскому королю: "Буди тебе ведомо, что литовские люди, целовавшие крест в Москве великому святителю святейшему патриарху, боярам и князьям, дворянам, детям боярским, гостям (т. е. купцам) и всем людям всего Московскаго государства, изменили и во всем солгали; того, кто назывался в Московском государстве ложным царевичем Димитрием Иоанновичем, ныне убили и его нет в живых. Из Москвы великий святитель святейший Гермоген, патриарх московский и всея России, писал в Великий Новгород, Псков, Казань, Нижний Новгород, Вологду, Ярославль, Северские города, Рязань и во все города Московскаго государства, повелевая ратным воинским людям съезжаться к Москве и единомышленно подвизаться на литовских людей. Божиею милостию в Московском государстве к святейшему патриарху и боярам из всех городов всего государства люди на совет в Москву сходятся и полагают единодушно стоять против литовских людей. Все хотят выбирать на Московское Государство царя и великаго князя из своих природных бояр, кого всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица; а никого не хотят выбирать из иноверцев иных земель. И у нас, в Соловецком монастыре, и в Сумском остроге и во всей Поморской области, тот же единомышленный совет: не хотим никого из иноверцев на Московское государство царем и великим князем, оприч своих природных бояр Московскаго государства. Писан в Сумском остроге. Лета 7119 (1611) марта в 12 день". Такой патриотический ответ Соловецкаго игумена не был приятен шведскому королю. Во всех сношениях шведов с Соловецкою обителью, под льстивыми словами и предложениями помощи против самозванцев, проглядывало желание подчинить своей власти весь Беломорский край. Вскоре намерения их обнаружились: весною того же 1611 года они напали на поморстая волости и приступили к Кольскому острогу, от котораго, были отражены с уроном. Летом, замышляя разорение Соловецкаго монастыря, они пристали на кораблях к островам, в 30 верстах от Соловецкаго, которые и теперь называются "Немецкими". Простояв здесь все лето ушли, не сделав нападения; они узнали что обитель сильно укреплена. Хотя в июне в Новгороде и стало известным, что состоялось соглашение признать сына шведскаго короля Карла IX царем русским, но и это не остановило нападения шведов. По донесению игумена в августе присланы от Боярской Думы в Сумский острог для защиты Беломорской области воевода Максим Васильевич Лихарев и стрелецкий голова Елизарий Денисович Беседново; они писали шведам с предложением прекратить военныя действия с общих сторон, но напрасно. Неприятель напал на Заонежье и Толвуйскую волость, почему Лихарев и Беседново, выступив из Сумскаго острога, разбили противников и прогнали за пределы отечества, а потом узнав о мире, заключенном между обеими державами, отправили к шведским воеводам Стиварту и Эрику послание, в котором опять просили о прекращении войны и размене пленных. В этом послании они говорили: "Воеводы и дьяки из Кольскаго острога и игумен Антоний с братиею из Соловецкаго монастыря писали в Москву боярам в прошедшем 1611 году, что ваши немецкие воины подступали с снарядами к Кольскому острогу и хотели овладеть, но Бог этого не допустил; после чего те же ваши немецкие люди разорили порубежныя волости нашего государства, пожгли деревни, людей порубили, а иных взяли в плен". Затем в письме исчисляется десять мест, разоренных шведами: волость Ребола, Ровкула, Чолка, Котвас, озеро Тюжня, Ловуш остров, Лендеры, Вонгоры, Кимас озеро, Юшкозеро, и в заключение предлагается воспрещение с обеих сторон неприязненных действий и возвращение пленных. Частыя набеги неприятеля на северный край России делали в это время пребывание в Соловецкой обители тревожным. Так, живший здесь бывший царь Казанский, известный Симеон Бекбулатович, в иночестве Стефан, из опасения неприятельскаго нападения, по приговору бояр и воевод Московских и князя Дмитрия Михайловича Пожарскаго, переведен из Соловков на жительство в Кирилло-Белозерский монастырь. Подлинный указ об этом на имя Кирилловскаго игумена Матвея замечателен, как памятник того времени: "В Кириллов монастырь игумену Матвею с братиею бояре и воеводы и Дмитрий Пожарский с товарищи челом бьют. Бил нам челом старец Стефан Бекбулатов и сказал: "Велел де его постричь в Соловецком монастыре вор, что был на Москве, разстрига Гришка Отрепьев, и ныне де ему в Соловецком монастыре нужа великая, и нам бы ему велети быти в Кириллов монастыре"; и, по совету всей земли, велели есьмя старцу Стефану Бекбулатову быти в Кириллове, и на Соловки о том отписано ж; а велено старца Стефана с Соловок отпустити и проводити до Кириллова монастыря Соловецким служкам. И как к вам в Кириллов монастырь старец Стефан Бекбулатов и с ним Соловецкие служки придут, и вы б старца Стефана у тех Соловецких взяли и устроили его в Кириллове монастыре и покоили его по монастырскому чину, как и прочию братию; а как его в Кириллов монастырь возмете, и вы б о том нам отписали, а отписку велели отдати в монастырском приказе Тимофею Андреевичу Виттовтову, да дьяку Никите Дмитриеву, чтобы нам про то было ведомо. Писан в Ярославле, лета 7120 (1612) июля в 26 день". На обороте подписано: "Диак Никита Дмитриев". Этот старец Стефан, постриженник Соловецкий, был второй царь Казанский, взятый в плен при завоевании Казани царем Иоанном Васильевичем. В магометанстве он именовался Едигер-Махметом. Православную веру и святое крещение он принял со всем семейством в Москве в присутствии царя и братьев его, восприемником его был митрополит Макарий. Прежде крещения Симеона Бекбулатовича святитель многократно посылал с вопросом, не по нужде ли и опасности он хочет принять веру Христову? Примерно-благочестивая христианская жизнь впоследствии оправдала искреннее и добровольное его желание. Великодушный царь Иоанн Васильевич тотчас по крещении почтил его титлом царя Тверскаго, где и назначено ему было постоянное местопребывание. В царствование Феодора Иоанновича Симеон Бекбулатович, отличившийся храбростию в разных походах против врагов России, происками Годунова был лишен царскаго титла и зрения и переведен на жительство в Кушилинскую волость, находящуюся в тверской же области, а потом за безбоязнеяное обличение в Москве нечестивых поступков Лжедимитрия и за увещание народа, чтобы отвращались от латинских обычаев сослан для пострижения в Соловецкий монастырь. В обители записано для вечнаго поминовения в старинном синодике все его семейство: супруга - царица, в инокинях Александра, дети - царевичи: Феодор, Димитрий и Иоанн царевны; Евдокия, Мария, Анастасия и другие родственники. Соловецкий монастырь, расположенный на острове, вдали от населенных мест, и обнесенный каменными стенами с башнями и бойницами, с этого времени получил новое значение - крепости, куда ссылали преступников и людей признанных почему либо вредными, опасными. В 1612 году, по указу бояр и воевод земли русской и князя Димитрия Михайловича Пожарскаго, прислан в Соловецкий монастырь для строжайшаго заключения некто Петр Отяев. По важным винам этого преступника, как-то: участию в разорении московскаго государства, пролитию крови многих христиан, осквернению монастырей и церквей, видно, что он во время бедственнаго междуцарствия был главою мятежнической шайки, разбойнически нападавшей на мирных жителей. Бедствия смутнаго времени, глубоко потрясшия Россию, не скоро окончились. В течение 1613, 1614 и 1615 годов черкесы и русские изменники продолжали опустошать монастырския приморския волости, предавая все огню и мечу. Сумский острог с бежавшими в него крестьянами и малым числом ратных людей выдержал трудную осаду, а потом сделался точкою опоры в дествии против врагов, которые наконец были совершенно истреблены. Шведские военачальники, желавшие извлечь из несчастий нашего отечества пользу для себя, грамматою на имя игумена Антония настойчиво требовали себе "три города: город Корельской, да город Кольской, да город Орешек" (Шлиссельбург), а потом вместо "Орешка" "Сумский острог" и прежнюю границу по Старому Дубу и Золотцу", угрожая в случае отказа войною. По вступлении на шведский престол короля Густава Адольфа, тот же Каянеборгский наместник Ерик Харе бывший первым нарушителем спокойствия при Карле IX, в грамате, от 30-го Мая 1613 года к воеводам в Сумском остроге, просил о сохранении мира между пограничными жителями. С своей стороны, он обязывался принять для возстановления спокойствия строжайшия меры - казнить смертию ослушников и просил о взаимности русских воевод. Игумен Антоний, проведший все время своего управления обителью в военных тревогах, скончался в 1613 году, и на его место, по граммате царя Михаила Феодоровича, был поставлен Иринарх, Соловецкий постриженник, ревностный подражатель житию преподобных отец Зосимы и Савватия. Источник: http://www.solovki-science.ru/hist-predisl.htm#02