Так ли он хорош местный Гаврош…!

После затяжной пасмурной погоды, во второй половине дня понедельника нежданно выглянуло солнышко, и я, сев в седло велосипеда, на всех парах помчалась в овраг, чтобы встретиться с утиными малышами. При въезде на тротуар, ведущий в овраг, я увидела завал из человеческих малышей и их велосипедов. Двое малолеток, бросив прямо на дорожку два велосипеда, торчали у забора, в то время, когда третий уже висел на нём. Забор огораживал территорию жилого многоэтажного дома, и что могло привлечь их, для меня пока оставалось загадкой. С трудом объехав этот завал, я остановилась у реки. Утят там не было, и только взрослые селезни отдыхали в тени деревьев на противоположном берегу у кромки воды. Я спешилась, поставила своего стального коня неподалёку от себя на траву, не для того, чтобы он пасся, а дабы не мешался на тротуаре, смущая проносившихся мимо роллерблейдеров и велосипедистов. Вынув гостинцы, бросила их в воду, и утки без сожаления сменили покой на полдник! Они с удовольствием наперегонки гонялись за хлебом! А я пыталась сделать какой-нибудь уникальный кадр. Вдруг моё внимание отвлёк шум за спиной. Оглянувшись, я увидела, как человеческие малыши поравнялись с моим велосипедом, и один из них, бесколёсный, с горящими от радости глазами, кинулся к нему! Надо было видеть эти азартные глаза! Наконец сбылась его мечта, и он сейчас равноправно поедет с друзьями, а не побежит сбоку их велосипедов! Он даже не задумывался о том, кто приготовил ему такой подарок. Что плохо лежит – то его! И к этому его приучили в десять мальчишеских лет! Здесь привыкли весь разбой валить на чёрных, а эти были рыжие с веснушками. Англичане, да и только. Увидев меня, они наверняка вспомнили нашу встречу у въезда с овраг, и поняли происхождение в кустах, столь желанного для них транспорта. Одним словом: «Облом подкрался незаметно!» Разочарованная шумная компания поехала дальше, а я продолжила общение с утками. Но через минуту, один из них вынырнул прямо перед моим носом, заскочив на камни, перегораживающие речку, в метрах двух от меня, по ним быстро добрался до середины реки и бросил камень в сторону уток, крикнув: «Пошли вон, гуси!» В меру своего воспитания, он даже не знал, как они называются, и поняла, что это дети иммигрантов. Местные наверняка знают название этим птицам. Перепуганные утки бросились врассыпную. Я, крикнув ему: «Что ты делаешь?», получила, как и предполагала, стандартный ответ: «Ничего», но, увидев моё грозное лицо, поспешил скрыться и присоединиться к своим двум товарищам, которые остановились на мосту. И оттуда в реку полетели камни. Поняв, что я для них не авторитет, я крикнула первое, что пришло на ум, а именно, что если они не перестанут швырять в уток камни, я позвоню в полицию. Слово полиция немного остудила горячие головы, и они упорхнули с моста, куда - мне не было видно за кустами. Успокоенные утки вернулись, доели мой хлеб, и я перешла на мост. Перед мостом валялся велосипед, брошенный агрессивной компанией, а по мосту, прямо на меня ехал один из этих подростков. Он заискивающе поздоровался со мной, как будто видел впервые, а я, вскинув камеру, сказала, что сейчас сфотографирую его и пошлю фото в полицию. На что он заканючил, что не хотел швырять камни, что его заставили и срочно развернувшись, уехал прочь. Я оглянулась назад, там с палкой вылез к велосипеду этот Гаврош. И хоть велосипед был старенький и обшарпанный, наш герой боялся, что кто-либо на него позарится. Вот тут я его и успела щёлкнуть, правда, на максимальном зуме. Второй раз не успела, он скрылся. А в это время, к мосту, со стороны, где находились эти подростки, выплыл детский сад из утят. Может даже они и согнали их. На две мамы приходилось 15 младенцев. Я с умилением наблюдала за ними. Чуть позже ондатра, покинув свой дом, начала вечерний обход прилегающего побережья. А с ней я встречаюсь очень редко, хотя и живём на одной речке. Я забыла о мальчишках, и с удовольствием наблюдала за всем, происходящим. Речка была полна живности и жила своей насыщенной жизнью! Чтобы не оставить детский сад без угощения, я позвонила сыну. Он принёс мне ещё хлеба, и мы вместе бросали его в реку. А малыши, летели к нему быстрее взрослых уток, едва касаясь воды, но оставляя за собой расходящуюся борозду, как будто её пропахал катер на подводных крыльях. Но быстро насытившись, они потеряли интерес к хлебу и уплыли за мамами вверх по реке. Мы повернули в сторону дома. И опять я столкнулась с тройкой удальцов. Под ногами снова валялся старенький велосипед, второй поновее или более берегли, или тот, которого заставляли, с перепуга уехал насовсем. Почти сразу же, на наши шаги выскочил рыжий хозяин этого транспорта. Увидев нас, он заорал: «Атас, полиция!» и голоса начали быстро удаляться, предоставив велосипеду возможность отлежаться на прежнем месте. Было у меня желание, подобрать этот велосипед, оставив адрес, куда прийти родителям, чтобы поговорить с ними, но так бы я сделала в своей стране. А в Канаде, ты даже не имеешь права делать замечание чужим детям. Проходя мимо того места, где ранее был завал из велосипедов и малышей, я увидела убитого воробья. Это была первая жертва разудалой компании. И что обидно, на прикормленном месте! Глупый птенец поверил людям, и без опаски клевал зерно, насыпанное сбоку тротуара специально для него. Эта картина вернула меня к мысли всё-таки позвонить в полицию, но на какой телефон? Не на 911 же. И как по заказу, мы увидели возле магазина пожарную машину. У пожарных прямая связь с полицией, и мы рассказали им про подростков. Они обещали разобраться. И, что интересно, по законам этой страны до 10 лет дети не могут оставаться без присмотра взрослых ни на минуту. По моим понятиям, они навряд ли дотягивали до десяти. Так, что воспитание подростков здесь ещё оставляет желать лучшего, а у родителей отобран главный козырь воспитания: «Битие определяет сознание». Поэтому бьют они!