Речник

Родился в 1916 году на борту парохода «Добрянка», где штурвальным плавал его отец. В одном из боев два наши танка — мой и лейтенанта Алексеева — попали в окружение. Позиция у нас была самая невыгодная — застряли в какой-то заросшей кустарником низине. Немецкие пушки садят по нам сверху, по броне, словно град в грозу, со скрежетом лупят осколки и пули. К тому же от разрыва снаряда танк Алексеева «обезножел» — порвалась гусеничная лента. Мы понимали, что надо как можно скорее вырваться из этого капкана. Промедлишь немного, подберутся вплотную фрицы, забросают гранатами или подожгут фаустпатроном. Но как быть с экипажем второй машины? Она крутится на месте, и хотя орудие пока стреляет, не дает немцам приблизиться, но долго ли усидишь так в бронированной коробке? И тут механик-водитель кричит мне: — Командир, давайте его на буксир возьмем! А что? Неплохо придумано! Правда, маневренность у нас будет нулевая, малоподвижная мишень для бронебойщиков. А что если сцепить танки кормами? Как в драке, когда двое прижимаются друг к другу спинами, бьются, не опасаясь нападения с тыла. — Подгоняй задним ходом! — командую водителю. Вот наши танки уже встали спина к спине. Но как протянуть буксир, если огонь такой, что невозможно высунуться из люка? Механик-водитель и тут нашел выход — выбрался из нижнего люка, ползком по-пластунски добрался до подбитого танка, закрепил намертво стальной трос. Мы выползли из низины, одновременно ведя огонь из танковых орудий. Этакий бронированный тяни-толкай, к которому не подступиться ни с фронта, ни с тыла. Так мы и двигались около двух километров, пока не добрались до наших основных сил. За находчивость и взаимовыручку в этом бою командование наградило меня орденом Красной Звезды, а моего лихого механика-водителя — медалью «За отвагу». После демобилизации вновь работал в Камском речном пароходстве, стал капитаном.