«Сергей Подгорков родился 3 сентября 1953 года в Новгороде в семье военнослужащих. Школу окончил в Ленинграде. Фотографией занимался с детства, но „осмысленно“ – с 1970-х годов. Состоял в фотоклубе „Зеркало“ с 1975 года. Сферы интересов: репортаж, пейзаж, портрет. Он стал летописцем жизни неформального Ленинграда конца XX столетия. Его материал – социальный жанр. Поражает его умение поймать момент, когда обыденность и повседневность окружающей жизни обретают острую характерность и уникальную индивидуальность. Сергей Подгорков – плоть от плоти своих героев – не подглядывает, не подлавливает и, тем более, не порицает или осуждает. Он, как и все, живёт среди нас. Всмотритесь в его фотографии – все снятые им современники не ваши/наши ли родственники, друзья, соседи? А не мы/вы ли это вчера, сегодня, завтра?..» Александр Китаев

Сергей Подгорков учился у отца, который был фотолюбителем, и свой первый аппарат «Зоркий» получил по наследству от него. Сергей фотографировал и в школе, и в армии. В 1975 году учился на курсах внештатных корреспондентов в ДК имени Кирова, где и увидел выставку клуба «Зеркало». Стал интенсивно посещать мероприятия клуба и вскоре был принят в него. В то время в клубе «Зеркало» была лучшая в стране, а может быть, и в мире, фотографическая школа. Разбирали фотографии друг друга, приносили отечественные и зарубежные альбомы. Приглашали ведущих мастеров советской фотографии. Да и в самом клубе было у кого поучиться – А. Чежин, В. Потапов, С. Тимофеева, Ю. Журавский, Б. Михалевкин, Л. Таболина.

«Существует мнение, что вокруг фотографии не требуется много литературы. Скорее всего, это так и есть. Язык фотографии универсален. Как язык музыки или живописи. Чёрно-белая фотография ещё демократичнее. Говорят, что собаки видят мир монохромным. Возможно. Хотя собаки мне об этом не рассказывали.

Любой уважающий себя специалист склонен считать своё дело более важным, чем остальные занятия. Это объяснимо и оправданно. Если фотография исчезнет завтра, то мир не перевернётся. Мир не обрушится, если исчезнет музыка, живопись, кинематограф. Труднее будет без хлеба, электричества и дров. Но добывание тепла и еды как самоцель – тоскливо и неувлекательно».

Вальран о Ленинграде Сергея Подгоркова

Сергей Подгорков – выдающийся фотограф советской эпохи. Он снимал повседневную советскую жизнь без глянца и предвзятости. То, что не видели или не желали видеть другие фотографы — бесконечные очереди за дефицитом, повсеместное пьянство, убогая жизнь различного рода городских маргиналов и другие негативные стороны советской жизни – он фиксировал на пленку. Его фотографии — документальное свидетельство ушедшей эпохи. Здесь и безногие нищие, считающие копейки у входа в магазин, и курящие подростки в школьной форме, и классическая сцена «на троих» в подворотне, и скорчившееся на земле тело пьяного на фоне бесконечной очереди у пивного ларька, и просто прохожие на ленинградских улицах.

И всё это настолько подлинно, до боли знакомо и типично, что невольно пугаешься и восхищаешься пронзительным мастерством автора. Самое замечательное в фотографиях Сергея Подгоркова – это атмосфера того времени – убогость и безысходность, серая муть и беспросветность, тотальный застой и нищета, в общем, – последние дни умирающей советской империи.

Советская повседневность в фотографиях Сергея Подгоркова представлена лишь с одной стороны – уличной и городской. Он не снимал советский быт в коммунальных квартирах, не снимал коллективные формы советской жизни на фабриках и заводах, на собраниях и демонстрациях, не снимал советскую деревню, жизнь в колхозах и совхозах.

Он запечатлел прозаичные будни города и его обитателей – пешеходы на улицах, толпы на трамвайных остановках, усталые люди в автобусах и электричках, старушки, несущие неподъемные сумки или тревожно ожидающие своего конца в городских подворотнях, непроходимые от грязи улицы, очереди за продуктами, пивные и их посетители, пьяницы, лежащие на земле, нищие и различного рода городские маргиналы. Это был «ответ тогдашнему официозу с его олимпийскими чемпионами, передовиками производства, мудрыми руководителями партии и правительства… Его герои не сюрреалистические уродцы, не презренные совки, а униженные и оскорбленные соотечественники, среди которых мы вечно живем» (Лев Лурье).

Сам фотограф относится к себе скептически и иронически. Для него неприемлемо в отношения себя название «фотохудожник». Комментируя высказывания о себе в прессе, он написал: «Термин “социальные” фотографии мне не нравится вовсе. Представляешь, просыпаюсь я на Петроградской и думаю: — “А не пойти-ли мне сделать социальную фотографию!?” Друзья смеяться будут! Я просто шёл пивка попить, а камера всегда в кармане валялась… “Лирические”…. Из меня лирик, как из нашей кошки ночной ястреб. Вот можно было бы назвать тему “Пофигистские фотографии”, это было бы в точку! Так же всякого типа: — “Серьёзное осознание фотографии пришло в … году…” и т.д., тоже будет смешным. Никакого “серьёзного” отношения к фотографии у меня никогда не было и, надеюсь, не будет. Я просто живу и всё остальное, фотография, в частности, есть некое приложение к земному существованию. Порой веселящее, порой огорчающее… Напиши, что я очень ленив. Чтобы снять натюрморт, его надо “поставить”. Что бы снять “ню”, надо раздеть женщину… А я просто шатаюсь по улицам, и жизнь мне сама выстраивает сюжеты и композиции. Только успевай на спуск нажимать!»

Отдавая должное социальной смелости и мужеству автора, который не только видел, но и снимал «язвы» социализма, поражаешься, тем не менее, его умению «поймать» тот единственный момент, когда обыденность и повседневность окружающей жизни обретает острую характерность и уникальную индивидуальность. Нужно обладать острым глазом художника и реакцией снайпера, чтобы, в конце концов, это обрело фотографическую реальность эпической мощи.